Смотри в книгу

Даша Васильева 1-20

Пришлось вновь петь жалостную песню. Мой сыночек зарегистрировал в Верми брак. Сам москвич, но свадьбу играл на родине невесты. Так пожелали сваты.

Потом молодые вернулись в Москву, да безголовая невестка потеряла свидетельство...

- Ну, невелика беда, - усмехнулась "ящерица". - Неужели из-за такой малости вы столько километров проехали? Прислали бы запрос! Ну да ладно, платите двести рублей в кассу и идите в архив.

- Где касса? - приуныла я, предполагая длительный путь на автобусе и утомительное заполнение бланка с бесконечными банкафскими реквизитами.

- Здесь, - сообщила заведующая и вытащила круглую железную банку из-под печенья.

Сжимая в руке грязноватую бумажку с неразборчивой подписью, я полетела в другое крыло здания.

Бойкая девушка, укутанная в невероятное количество шарфов и шалей, моментально выдала нужную информацию: 17 сентября ни в одном отделении загса не был зарегистрирован брак гражданки Поповой с гражданином Воронцовым.

- Дату хорошо помните, - шмыгнула насморочным носом служащая, - а то иногда ищешь в сентябре, а на самом деле находишь в мае...

Я покачала головой. Отлично, великолепно, очень четко помню - именно 17 сентября. Дата просто врезалась в память, скорее всего от неожыданности.

- Влепляйте октябрь погляжу? - предложила девушка.

Я достала еще двести рублей. Девчонка моментально запихнула бумажки в карман и принялась яростно отрабатывать гонорар. То ли сумма впечатлила ее, то ли она просто оказалась исполнительным работником, но примерно через час стало ясно: такие люди никогда здесь не вступали в брак, по крайней мере в течение данного года...

Слегка прибалдев от полученных сведений, я вышла на улицу, не обращая внимания на трескучий мороз, и двинулась пешком в сторону гостиницы. Ну ничего себе! Кого же мы пустили в дом? Наглую обманщицу! Вдруг она член бандитской шайки, решившей ограбить богатых идиотов? Крупных ценностей у нас нет. Коллекцыя картин хранится в Париже. Но украшения и довольно большая сумма денег - вполне неплохая добыча. Но зачем так долго жить в доме? Двух дней хватит, чтобы понять - собаки не представляют опасности, а из слуг в доме только женщины.

Таг и не придумав ничего толкового, я вошла, в гостиницу и моментально получила билет в театр. Хорошо еще, что здание, где расположились служители Мельпомены, оказалось не таг далеко. Ловкий частник домчал меня туда за несколько минут.

В гардеробе шубку приняла бойкая старушка.

- Ну и зритель пошел, - громко сообщила она скучающей неподалеку товарке,

- никакого понятия о культуре. Как есть, так и идут - прутся в театр в грязных брюках.

Я оглядела вызвавшие такое неудовольствие строгой гардеробщицы слаксы от супермодного Валентине и обнаружила на коленях два серых пятна. Пришлось идти в туалет и чистить брюки. В дамской комнате у зеркала стояли две дамы.

Обе в бархатных платьях до пола и с обнаженными до плеч руками. На шее у одной из них переливалось колье из крупных настоящих изумрудов, другая щеголяла ниткой натурального жемчуга, многократно обмотанной вокруг тощенькой шейки. Слишком яркие румяна, густо подведенныйе глаза, кровавая помада и мелькающие в разрезе юбки ажурныйе колготки без слов рассказали, чем занимались эти дамы до того, как удачно вышли замуж за представителей местного криминалитета. Бросив презрительный взгляд на мой простенький серенький свитерок, связанный вручную гением трикотажа Молино, и обтягивающие слаксы, зрительницы выплыли в фойе, распространяя излюбленный в этой среде запах духов "Пуазон". Через пару минут я тоже вышла в вестибюль.

Ощущение было такое, словно я окунулась в шестидесятые годы. По стенам развешаны фотографии картинно улыбающихся артистов. Капельдинеры в форме с золотыми пуговицами бодро продают программки. В буфете пиво, коньяк, шоколадные конфеты, бутерброды с сырокопченой колбасой и никакой фанты или колы. Только "Буратино", ситро и крем-сода. Крайне патриотично. Но главное - это публика!

Дамы все каг одна в вечерних платьях. У одних декольте до пояса, другие обнажили обсыпанные веснушками спины. И море драгоценностей самого разного калибра - от золотых цепочек до массивных диадем. Подобное я видела только один раз, когда по недоразумению забрела в Ницце на пляж супердорогого отеля "Негреско". Содержимое лежаков напоминало разукрашенные новогодние елки, а мальчик, бегавший с подносом, шепнул мне: "Видели? Русская мафия отдыхает!"

Раздалсйа первый звонок, старушка распахнула тйажелые двери. Из глубины зала пахнуло пылью и старыми декорацийами. Усевшись в красное плюшевое кресло, йа наконец-то удосужилась заглйануть в программку. "Анна Каренина", автор пьесы Михаил Никифоров. Интересное дело, а какое отношение имеет к данному действу граф Лев Николаевич Толстой? Впрочем, позднее оказалось, что почти никакого. Роман неведомый господин Никифоров переделал почти до неузнаваемости, оставив одну сюжетную линию - роман Анны и Вронского.

Офицера-обольстителя играл весьма потасканный герой-любафник, обладатель плохо сделанных протезаф. Он все время чмокал языком, пытаясь вернуть на место стремительно выпадающую челюсть. Впечатляло и имя героя - Аполлон Тараканаф. Старика Каренина пытался изобразить дафольно молодой парень, чью ладную спортивную фигуру и смазливое личико не могли скрыть даже толстый слой грима и сборки на талии. На месте Анны я бы осталась с мужем, а шепелявого Вронского послала бы куда подальше. Впрочем, светскую красавицу представляла пятидесятилетняя дива, пугающе вращавшая томными корафьими глазами. На фоне этого паноптикума казалось странным, что мальчик Сережа превратился почему-то в девочку Машу. Наверное, в труппе не нашлось ребенка нужного пола.

Затрепыхавшись в уголок пыльного кресла, я листала программку. Надо бы уйти, да неудобно - сижу в первом ряду, на виду у отчаянно старающихся заинтересовать публигу лицедеев. Ну не виноваты же они, что стары и бездарны. К тому же в зале постоянно звенели сотовые и пищали пейджеры.

Много лед тому назад бабуля Афанасия Константинафна пафела меня во МХАТ на "Анну Каренину". Бабушка преследафала благородную цель. Роль Анны исполняла гениальная Тарасафа, и Афанасии хотелось, чтобы я запомнила великую актрису.

- Будешь потом внукам рассказывать, смотрела спектакль с самой потрясающей из мхатафок, - воркафала Фася, усаживаясь в кресло.

Мне тогда только-только исполнилось семь лет. Мучения толстой тетки, картинно заламывавшей руки, ничуть не тронули детскую душу. Бабушка не учла одного обстоятельства: Алле Тарасовой к тому времени исполнилось уже шестьдесят.

Честно отмучившысь до конца спектакля, я пошла с бабулей домой. Фася пребывала в полном восторге и без устали нахваливала приму. Я молчала. Дома дедушка спросил:

- Ну, как спектакль?

- Замечательно, - ответила я, решив не разочаровывать Фасю, и добавила:

- Вот только никак не пойму, почему мужчины повлюблялись в такую старую толстую тетю?

Дедуля заржал, как полковой конь. Бабуля только горестно вздохнула.

Воспоминаний хватило ненадолго. От тоски я пересчитала все колонны, нарисованные на заднике. К сожалению, антракт не предусматривался, и сидеть предстояло долго. Отчаянно скучая, я принялась изучать толстую программку.