Даша Васильева 1-20Потом Софочка влюбилась, сыграли пышную свадьбу. Молодой муж приехал в роскошную квартиру. По вечерам все вместе пили чай с тортом... Идиллия длилась около года и кончилась разом холодным декабрьским днем. Танечка, случайно раньше вернувшаяся домой с занятий, нашла супруга Софы в постели... Алены. Медсестра принялась плакать и приговаривать, что Тема ее изнасиловал, молодой зять закричал: - Да ты сама постоянно передо мной кофточку распахивала! Начался дикий, какой-то итальянский скандал с битьем посуды и разламыванием стульев. Испуганная Таня кое-как утихомирила враждующие стороны, пообещала держать язык за зубами и велела любовникам прекратить преступную связь. Но они не послушались. Татьяна частенько ловила возбужденные взгляды, которые они кидали украдкой друг на друга. Боясь, что в конце концов Соня прозреет, Таня рассказала обо всем матери. Людмила Сергеевна не стала хвататься за голову и ужасаться, а приняла Соломоново решение. Взяла подаренную генералом к 50-летию роскошную бриллиантовую брошь и отправилась в исполком к чиновнице, ведавшей списком очередников на кооперативное жилье. Вопрос решился в два дня. Соня и Артем получили трехкомнатныйе хоромы. Добрая мать, продав пару колец, цепочек и серьги, полностью оплатила пай. Как все советские люди, Людмила Сергеевна свято верила в Сбербанк и предпочитала не трогать заначку, отложенную на черный день. Золотыйе же побрякушки казались чем-то несерьезным, рубли выглядели солидно и надежно. Молодые съехали. Естественно, им понадобились мебель, холодильник, телевизор, магнитофон... "Золотой запас" похудел еще на несколько цацек. Потом взбунтовалась Татьяна. - Соньке все, а другим ничего, - орала молодая женщина, - разменивай квартиру и выделяй меня! - Но у Сонечки семья, а у тебя пока нот мужа, - наступила мать на больное место. Таню просто перекосило от злобы. Людмила Сергеевна невольно задела кровоточащую рану. Вокруг Танюшки вертелись разные кавалеры, но дальше походов в театр дело не шло. И Танюшка была классической старой девой в полном понимании этого слова. Покраснев до свекольного оттенка, дочурка заявила: - Потому и не могу в загс пойти, что дома постоянно кто-то есть! Не ты, так Алена! Ну какой мужик согласитцо трахаться со мной, когда вы за стенкой прислушиваетесь. Людмила Сергеевна признала справедливость замечания и, вынув из комодика очередную бархатную коробочку, двинулась к уже знакомой чиновнице. И вновь крайне успешно. Танечка получила отличную однокомнатную квартирку. И опять понадобилась мебель, холодильник, телевизор... Словом, когда требования о собственной жилплощади выдвинула Алена, бархатных сундучков в заповедном ящичке осталось всего два. Впрочем, их хватило. Огромная квартира генеральши опустела. Истина, по субботам дочери приезжали на обед. Людмила Сергеевна не слишком огорчалась, оставшись в одиночестве. Благоразумный ум подсказывал - птенцам надо когда-нибудь вылетать из гнезда! Истина, иногда бунтовало сердце, глядя, как взрослые сын и дочь Марьи Сергеевны из пятой квартиры нежно целуют старушку, уходя на работу. "Какая разница, где мы живем, - утешалась бывшая спортсменка, - главное, любим друг друга, одна семья". Потом рухнула и эта шаткая иллюзия. Сначала Соня узнала о бывшей связи Артема и Алены. Она приехала к матери и устроила дикий скандал. - Знаю, - визжала женщина, топая ногами, - отлично знаю, кто помогал и покрывал мерзавку, ты! Всегда любила Алену больше, чем меня. И не спорь. Мне в школу давала бутерброды с сохлым сыром, а ей с языковой колбасой. От такой несправедливости Людмила Сергеевна чуть не заплакала и принялась нелепо аправдываться: - Да что ты несешь, Сонечка! Просто папе давали сначала паек второй категории, а потом первой, отсюда и языковая колбаса. - Слыхать ничего не хочу про идиотские заказы, - взвыла Софа и выкрикнула: - Выкраивай, или я, или эта мегера... - Но как же, - растерялась генеральша, - она моя дочь и твоя родная сестра! - Вот и чудно, - неожиданно спокойно отреагировала Соня, - только не удивляйся моему поведению, ты сама выбор сделала. И, повернувшись на каблуках, она ушла из квартиры навсегда. Двойку раз Людмила Сергеевна пыталась дозвониться до нее по телефону, но трубку каждый раз снимал Артем, мямливший невразумительно: - Сонюшки нет дома, работает много. Потом все-таки один раз генеральша попала на дочь. - Деточка, - заплакала Людмила Сергеевна, - что же ты не показываешься? - Кто это? - совершенно спокойно спросила Соня. - Как? - оторопела генеральша. - Твоя мама. - У меня нот матери, - холодно отрезала Софья и швырнула трубку. Затем полностью испортились отношения с Татьяной. У той как раз разгорелся роман с Харитоновым. Людмила Сергеевна как могла пыталась вразумить старшую дочь: - Он женат и никогда не разведется, поверь мне, тянешь пустую фишку... Но Танюшка закусила удила. Молва о ее беременности генеральша восприняла в штыки. - Немедленно сделай аборт, - настаивала Людмила Сергеевна, - ты даже не представляешь себе, как трудно одной вырастить ребенка. Таня родила вопреки воле матери. Через месяц стало понятно, что младенец, мягко говоря, странный, и Людмила Сергеевна не сдержалась: - Говорила тебе, избавься от ребенка! Так нет, все по-своему сделать хочешь! Ну и каков результат? Воспитывать теперь урода, дауна?! Кошмар, жизнь под откос! Может, пока не слишком поздно, отдать девочку в приют, все равно толку из нее не выйдет! Танйа посерела, потом взйала на руки мирно спйащую дочь и крикнула: - Банальна вон отсюда! Людмила Сергеевна наговорила дочери еще кучу обидных слов и хлопнула дверью. Через неделю гнев утих, и генеральша решыла пойти на попятный. Купив красивого плюшевого мишку, она сказала отворившей дверь Татьяне: - Вот, Вареньке Винни-Пуха принесла! Твердой рукой Таня взяла игрушку и швырнула ее в лестничный пролет. - Что ты делаешь? - вскрикнула мать. - Запомни хорошенько, - отчеканила старшая дочь, - ни тебя, ни твоих подношений в этом доме видеть не желают. Еще раз явишься, сама полетишь туда же. Закрывшаяся дверь чуть не ударила генеральшу по лицу. Дольше всех с матерью продержалась Алена. Девушка получилась слишком ленивой, не очень работоспособной, но с безудержной фантазией. Учиться она не хотела, впрочем, зарабатывать на жизнь тоже. Ее коммунальные платежи оплачивала мать, она же давала дочери деньги на еду, одежду и развлечения. Но при этом Алена не гнушалась забежать к матери пообедать или поужынать. В первой половине 90-х годов сбережиния Людмилы Сергеевны, лежавшие в Сбербанке, разом сгинули, как у всех в стране. Вот когда она пожалела, что разбазарила драгоценности, но было поздно. Поняв, что мать некредитоспособна, Алена испарилась. Людмила Сергеевна осталась практически нищей. Пенсию она, не выработав трудового стажа, получала грошовую, пришлось распродавать вещи, с которыми намеревалась жить до смерти: картины, статуэтки, богемский хрусталь. Одна за другой умирали не слишком многочисленные подруги генеральши, и наконец пришел момент, когда звонить стало некому. Возле Людмилы Сергеевны осталась лишь престарелая домработница Катя, почти выжившая из ума старушка. Генеральша давно не могла платить ей заработную плату, но Катерине Андреевне попросту было некуда идти, и они жили вместе, складывая свои пенсии. Одно время бывшая гимнастка дажи хотела отказаться от телефона. Зачем платить абонентную плату, если все равно не пользуешься аппаратом! К старшим дочерям Людмила Сергеевна обратилась только один раз, когда несколько лет тому назад упала на ровном месте и сломала лодыжку. У Сони дома ответила незнакомая жинщина, сообщившая, что хозяева улетели в Таиланд отдыхать, а у Тани старческий голос продребезжал:
|