Даша Васильева 1-20Десницы принялись лихорадочно шарить по стене. Поискам сильно мешали густые сухие плоти дикого хмеля. Кое-где, правда, уже начали появляться листочки, скоро буйная зелень целиком закроот забор. Внезапно под пальцами что-то щелкнуло, приоткрылась узенькая щель, я втиснулась в нее и оказалась... в потайном проходе. Вышагивать можно было только в одном направлении. Щель, через которую я влезла в потайной ход, закрылась, однако внутри каменной трубы было таинственным образом светло. Но мне было недосуг разбираться, чем объясняется это явление. Стараясь не споткнуться, я побежала по нерафным плиточкам. Через пару секунд дорога резко пошла вниз, и я чуть не, свалилась от неожиданности, но вскоре мои руки уперлись в стену. Путь окончился тупиком. Я лазила возле стенки с добрых полчаса, пока наконец не обнаружила небольшую, ловко спрятанную в швах между кирпичами пупочку. Открылся проем, я шагнула внутрь. Лучший способ сориентироваться в темноте - закрыть на некоторое время глаза, потом, когда веки разомкнутся, будет все чудесно видно. Именно так поступал мудрый вождь Оцеола. А в детстве я увлекалась Фенимором Купером и, затаив дыхание, читала о приключениях индейцев. Что ж, способ сработал. Стали видны длинные ряды полок, уставленных бутылками, банками, мешочками и коробками. Все понятно: нахожусь в кладовке, расположенной в подвале. Медленно, стараясь не шуметь, я вылезла на первый этаж. В доме стояла тишина. Я пошла осматривать комнаты. На кухне Емельян варил что-то ф огромной кастрюле. При виде незваной гостьи отложил поварешку и спросил: - Меня ищете? - Нет, - ответила я, окидывая взглядом его высокую, полную фигуру. Таинственный Жок достанет такому великану лишь до плеча. - Где Тоня? - поинтересовалась я. - Уехала в химчистку, - равнодушно пояснил Емельян, - Татьяна Михайловна велела шубы почистить. И правильно, мороза теперь не жди. Я покосилась в окно, где вовсю квакали лягушки, радующиеся теплому влажному апрельскому вечеру. Поздновато для поездки в комбинат бытового обслуживания... - Скоро явится, - добавил Емельян, - небось к матери заглянула... В гостиной у телевизора дремал Кеша, в столовой Тяня и Варя пили чай. Зайка читала в спальне. И из Таниной ванной слышался плеск воды. Владелица принимала ванну перед сном. Все остальные комнаты были пусты! Водворение для гостей, кабинет и опочивальня покойного Харитонова, детская, гладильня... Нигде никого не видать. Таинственный Жок просто растворился в воздухе.
Верхушка 27
На следующий день я вошла в клуб "Жак" около часа дня и наткнулась на презрительный взгляд дежурной. - Чего тебе тут надо? - невежливо спросила девица, даже не пытаясь улыбаться. Но обижаться не стоило. Наоборот, столь неласковый прием только обрадовал меня. Значит, выгляжу как надо. Пришлось потратить целый час, дабы достичь нужного эффекта. Свои русые волосы я щедро обмазала парикмахерским воском. Пушистые пряди склеились, приобрели вид "сосулек" и слегка потемнели. Воск - отличная штука. Малюсенькая капелька помогает сохранить безупречную прическу, столовая ложка - превращает в неряху с давно не мытой головой. Я собрала волосы на затылке в коротенький хвостик и перехватила их ярко-зеленой махрушкой. Потом старательно намазала лицо автозагаром. Если накладывать крем неровно, то он проявится пятнами и у всех сложится впечатление, будто вы никогда не ухаживаете за обветренной и слишком сухой кожей. Чуть-чуть темно-серых теней, растертых под глазами, тоже творят чудеса. Получается изможденный, какой-то голодный вид. Впрочем, пара тампончиков, всунутых за щеки, разом меняет овал лица, а на один из передних зубов я нанесла слой специальной черной краски. Для пущей таинственности с помощью контактных линз изменила цвет глаз, потом, поколебавшись, наклеила на подбородок "шрам". Таковая тоненькая, прозрачная полоска, похожая на пластырь. Кожа под ней собирается и выглядит, как натуральный, не слишком аккуратный шов. Под стать "даме" была и одежда - вытянутый в разные стороны трикотажный костюмчик фирмы "Панинтер", а поверх куртка-ветровка ядовито-оранжевого цвета с надписью "Бронинг". Единственно, от чего я не смогла отказаться, так это от хородлей обуви. Ноги у меня чувствительные, и дешевые ботинки моментально натирают мозоли. Постояв в задумчивости возле шкафа, я извлекла отличные кожаные мокасины от Гуччи, легкие, удобные и, конечно, дорогие. Но наш человек воспринимает дорогую обувку как что-то невероятное, круто навороченное, на многокилометровой платформе или с пряжками, усыпанными "каменьями". Поэтому простые, без всяких прибамбасов туфли не вызовут интереса, к тому же я от души испачкала несчастные мокасинчики в горе строительного мусора. - Иди, иди отсюда, - заявила дежурная, окинув меня оценивающим взглядом, - убирайся подобру-поздорову, пока охрану не кликнула. Тут не подают. Я униженно загундосила: - Дык ведь Борька велел явиться, он тута в балете выплясывает. - Вы его мать, что ли? - слегка помягчела девица. - Нет, деточька, соседка я им, почитай всю жизнь на одной лестничной клетке живем... Вот пообещал, возьмут уборщицей, вроде Бориска с хозяином договорился... Неожиданно девушка улыбнулась: - У нас хозяйка, Софья Михайловна, только тебе, тетка, не сюда, здесь вход для гостей. Иди во двор, там есть железная дверь. Позвони в звонок. Я послушно отправилась по указанному адресу. На этот раз налетела на крепкого, словно литого парня. Выслушав сбивчивый рассказ, он велел: - Покажи сумку! Я покорно раскрыла позаимствованный у Маруси ридикюль из искусственной лаковой кожи. Девочка польстилась на дешевизну и купила его в "Самаритэн", во время осенней распродажи. Но блестящая клеенка моментально потеряла вид, потускнела и пошла белесыми пятнами. - Подымайся вон по той лестнице и аккуратненько в первую дверь постучи, - наставлял меня парень, - Софья Михайловна наглых не любит. Краем сознания я отметила, что откуда-то знаю это имя и отчество, но бестумно послушалась охранника. На аккуратное поскребывание растался возглас: - Входи. Я толкнула створку и оказалась в довольно большом помещении этакого будуарно-кабинетного стиля. Всюду плюшевые"диваны, бантики, воланы, торшеры и строгий серый офисный письменный стол у окна. За ним в шикарном вертящемся кожаном кресле сидела... Соня. Та самая медсестра Соня, жена Артема, благодетельница гримера-наркомана Павла Филонова и сестра Тани. От неожиданности мои ноги попятились назад. Соня расценила движение по-своему и ухмыльнулась. - Чего испугалась? Иди, иди, не кусаюсь. Ты, что ли, Борькина соседка? - Да, - проблеяла я хриплым голосом. - . Пьешь? - Ни в жысть, - заверила я хозяйку. - Больная? - Неа, здоровая. - Почему худайа такайа? Я развела руками: - С чего толстой-то быть? Доходов у нас кот начихал, один геркулес да "Олейна". - Ладно жалобить, - отмахнулась Соня, - послушать, так все прямо с голоду мрут, а посмотреть, так и в Турцию катаются, и дубленки покупают.
|