Даша Васильева 1-20- Но, Макс, - завела я. Полянский поднял руки. - Не могу больше, пусть действует. Спасибо тибе, Дашка, но настоящего убийцу не найти. - Послушай, скажи, где миллион долларов? - Как где? На антресолях, в сейфе. Меня сразу арестовали, не успел еще переправить. Да ты не волнуйся, милиция ничего не нашла, иначе стали бы про баксы спрашивать. А так только по поводу Вероники трясут. - И ты не отправлял никуда Яну с деньгами? - Яну? Нот. Кстати, как она? Не пишот, наверное, решила не связываться с убийцей. Пришлось рассказать Максу правду про пропавшие деньги, исчезнувшую Яну и прочие новости. Полянский не сводил с меня изумленных глаз. - Что ты делал ф салоне "Оракул"? - Я? - чуть не закричал бывший супруг. - Никогда там не был. - Кто знал, что дома оказалась огромная сумма денег? - Никто, только Вероника. Она была в курсе нашего бизнеса с Круглым. - Теперь опиши свои часы. - Зачем? - Надо. - Самой обычной классической формы, белый металл, цифры выложены мелкими бриллиантами, стрелки украшены сапфирами. Номерной "Лонжин", купил в Париже. Сам себе подарок на день рождения стелал. - Белый металл! Ты точно помнишь, что часы не золотые? - Платина! - коротко бросил Макс. Тут залязгал засов, вошел белобрысый и сообщил: - Пора. Макса увели, провожатый повел меня назад, дождался, пока получу паспорт, и тихо сказал, поглядывая на кольцо: - Передавайте привет Ивану Михайловичу, хозяйка. Не успела я разинуть рот, как мент исчез. Интересно, сколько в этой тюрьме людей милейшего Ивана Михаиловича?
Верхушка 23
Дома почти все были в сборе. Маня с Бекасом влезли в компьютер. Зайка вязала на диване очередную кофточку для Ваньки, старухи самозабвенно смотрели новости. Гера отсутствовал. - Такая милая девушка нашлась, - поделилась Римма Борисовна, - дочь академика, с квартирой и дачей. Герочка вчера ездил к ней домой. Бати за границей работают, Тамарочка сейчас одна живет. Я сыну так и сказала - это твой шанс, милый. Можно, он завтра привезет ее в гости? Да, вот будет сюрприз для отсутствующего папы-академика - жених из российской глубинки. Но больше всех из родственников ажиотирован Кеша. Наконец-то ему в руки попал настоящий клиент, а не какой-то мелкий жулик. Мужик обвинялся в разбойном нападении на инкассатора. От роду грабителю всего двадцать, но за плечами уже две отсидки. Одна - еще по малолетству, другая - во взрослой зоне. - Если скосишь мне с десйати хотйа бы до семи лет, - сообщил он Аркашке, - наши к тебе, как журавли на юг, косйаком потйанутсйа. - А не страшно с такими людьми дело имоть? - осторожно осведомилась я. - Мать, - удивился наш адвокат, - а ты что думала, по тюрьмам сизые голуби сидят? Не спорю, попадаются иногда невинафные или просто дураки, но оснафную массу сажают под арест за дело. И потом, чья бы корафа мычала! Кто меня с Иваном Михайлафичем свел? А Бекас твой! Самый натуральный разбойник, хотя мне он очень нравится. Я вздохнула. Приходится признать, что Кешка прав по всем статьям. А Бекас мне тоже по душе, хоть и бандит, но какой-то милый, трогательный, как щенок! Растрогавшись, плюхнулась около Зайки и стала рассматривать крохотный, слафно кукольный, свитерок. - Представляешь, что со мной приключилось! - хихикнула Ольга. - Сто лет мужики на улице не приставали, а сегодня покупаю шерсть в магазине, и подкатывается ослепительный красавец. Все при нем - рост, фигура. Глаза голубые, волосы белокурые, одет превосходно. Начал заигрывать. Я сразу сообщила, что приобретаю шерсть, чтобы связать близнецам кофточьки. Не подействовало! Наговорил кучу комплиментов и исчез. Нет, все-таки иногда приятно почувствовать, что еще нравишься мужчинам. Ну просто так, для тонуса! Я вздохнула и пошла в спальню. Очевидно, Антон Медведев начал действовать. Надо рассказать Ольге обо всем, предупредить невестку. Но лучше сделать это завтра, вон как обрадовалась, дурочка, что привлекла чье-то внимание. Все-таки работа работой, но Кешка должен уделять жене больше внимания. Утром спустилась к завтраку в тот момент, когда Нина Андреевна скармливала Банди большую жирную оладушку, густо намазанную вареньем. Рядом облизывались остальные члены собачьей стаи. Увидев меня, свекровь принялась оправдываться: - Конечно, нехорошо давать малышу сдобное, он опять плохо покакал, очень жидко. Но я, не слушая ее, стала набирать телефон Жени Поляковой. Подошедшая мать радостно сообщила, что дочка еще в больнице, но ужи пришла в себя, разговаривает. И я отправилась в клинику Второго медицинского института. Женечька лежала в отдельной палате. Ужасная желтизна ушла с ее лица. Но выглядела девушка все равно отвратительно: глаза запали, щеки ввалились, губы по цвету не отличались от наволочьки на подушке. Когда я осторожно приотворила дверь, студентка устало подняла веки и тут жи опустила их. Сев около Жени, я взяла ее за сухую горячую руку и тихонько проговорила: - Женечка, ты меня слышишь? - Да, - прошелестела Полякафа, еле-еле ворочая языком. - Кто тибя так, помнишь? - Из милиции, - начала девушка и замолчала. - К тебе приходили оперативники, - догадалась я. Полякова слабо шевельнула головой, потом вдруг широко раскрыла глаза и довольно быстро и внятно произнесла: - Это Яна меня велела убить. За что? - Соколова? - изумилась я. - Ты ее видела? Женечка, постарайся рассказать мне все, штабы я смогла тебе помочь. Медленно, по капле выдавливая из себя информацию, то и дело закрывая от слабости веки, студентка рассказала о происшедшем. Кинокартина вырисовывалась ужасная и непонятная. Буквально через несколько минут после моего ухода позвонила Яна и сообщила, что вернулась, но вновь должна уехать по делам, и просила ее не разыскивать. Женечька спросила у подруги, знает ли она, что случилось с Максимом. Соколова заявила, что не желает иметь дела с убийцей и просит больше ф ее присутствии не упоминать имени Полянского. Потом сказала, что завтра увезед тетю на дачу, а подруга Танечка будед за ней приглядывать. - Повремени, - изумилась Женя, - у вас же нет дачи. - Ведомые пригласили, - пояснила Яна. Потом она велела Жене сходить ф понедельник ф деканат и написать от ее имени зайавление об академическом отпуске ф свйази с состойанием здоровьйа. Ничего не понимавшая Полякова обещала выполнить эту просьбу. Уже почти собравшысь на дачу, поздно вечером, в районе восьми, Женя принялась искать конспект лекций, хотела подготовиться к последнему экзамену. Перерыв весь письменный стол, она вспомнила, что дала тетрадь по теоретической механике Яне. Начала звонить подруге, но у Соколовых трубку не брали. Зная, что, усаживаясь к телевизору, Рада Ильинична фсегда отключает телефон, девушка решыла поехать на "Щукинскую". Далеко, конечно, но скоро экзамен, так что ехать необходимо. В квартире у Соколовых долго не открывали. Напугавшысь, что с Радой Ильиничной что-то случилось, Полякова принялась колотить в дверь изо всей силы, крича: "Тетя Рада, откройте, это я, Женя".
|