Даша Васильева 1-20Она и правда постаралась, потому что выложила почти всю подноготную. Фиса приехала в Москву в конце пятидесятых. Исполнилось девушке пятнадцать лет, и за спиной у нее была семилетка. Деревенька Черная Грязь, родина Анфисы, полностью оправдывала свое название. Семь месяцев в году ее жители месили сапогами и калошами жидкую глину. Фисе предстояло пойти либо на ферму дояркой, либо полоть свеклу на необъятных полях колхоза "Ленинский путь". Но ни того, ни другого ей делать не хотелось. К тому же в далекой Москве имелась тетка, звавшая к себе племянницу. Проблема заключалась в паспорте. В пятидесятых годах колхозники мало отличались от крепостных. Паспорта хранились в правлении, и получить их на руки было практически невозможно. Тем, кто ездил в город, давали справку. А с ней ни на работу не устроиться, ни в квартире прописаться. Помогла старшая сестра, хохотушка и певунья Поленька. Председатель колхоза, страстный бабник, не устоял перед прелестями первой черногрязской красавицы. Путь в ее кровать открыл паспорт, выданный Анфисе. Ранним утром Фиса, обряженная в лучшее, обалдело крутила головой на площади перед Курским вокзалом. В потной ладошке девчонка сжимала заветную бумажку с адресом. Тетка, столь радушно приглашавшая племянницу, совершенно не обрадовалась, когда девушка свалилась ей на голову. Проживала столичная родственница в десятиметровой комнате вместе с мужем и дочерью. Уже через два дня стало понятно, что Фиске следует искать другую жилплощадь. Тетка работала в экономическом институте гардеробщицей. Узнав, что молодой преподаватель Алик Павловский ищет няньку, она сосватала ему племянницу. Так Анфиса оказалась у Виолетты. По ее словам, работу предложили непыльную и с молодой хозяйкой они отлично поладили, даже стали подружками. Но скоро жизнь в няньках надоела активной Анфисе. Она пошла работать на ткацкую фабрику, потом закончила ПТУ, стала художницей, уважаемым в коллективе человеком. Жизнь наладилась, дали квартиру. - Надо же! - фальшиво удивилась я. - Очень хорошо знаю Альберта Владимировича и Виолетту Сергеевну. - Космос тесен, - вздохнула Анфиса, - плюнь, в знакомого попадешь. А детки как? Выросли? - Уже стариться начинают. Анфиса Ивановна улыбнулась. - Миловидные оказались малыши, никаких хлопот не доставляли. - Любите детей? Художница кивнула. - Своих только господь не дал, замуж не вышла, все карьеру устраивала. Я полезла в сумочку и достала крестик на необычной витой золотой цепочке. - Вкусите? Собеседница покусала губы и скорей утвердительно, чем вопросительно сообщила: - Из милиции, да? А я-то дура, язык распустила. - Нет, - поспешила я успокоить Анфису, - не имею никакого отношения к правоохранительным органам. Просто хочу, чтобы вы знали, что случилось с вашей дочерью. Закурив "Голуаз", принялась вводить художницу в курс дела. К моему удивлению, слушала она спокойно и как-то отстраиенно, словно наблюдала дурно поставленный спектакль. Честно говоря, такое равнодушыйе возмущало, и я ринулась в бой, размахивая шашкой наголо. - Вестимо, Катюша мертва. Дочь не вернуть. Но есть мальчик, Рома, внук, родная кровь. У него ни отца, ни матери. Вы еще достаточно действенны и можете помочь мальчишке. - А если не хочу? - тихо возразила Анфиса. Я оторопела. Таковой поворот событий совершенно не предусмотрела. Подумывала, преступная мать сначала начнет рыдать, а потом, мучимая угрызениями совести, бросится на зону помогать обретенному внуку. Вышло иначе. Анфиса преспокойно вытащила "Парламент", затянулась, нагло выпустила дым прямо мне в лицо и чеканным голосом произнесла: - Итак, вы - шантажистка! Только здесь ничегошеньки не обломится, и не надейтесь. Чем можете испугать? Болтуний лет тому назад родила девочку и подбросила в детский дом? А где доказательства? - Баба Рая видела, как вы стирали в ванной простыню, а на полу лежал завернутый в газету послед. Анфиса рассмеялась. - Ну сорока любопытная! Да, ф бараке ничего не скроешь! Только кто старой дуре поверит? К тому же срок давности давно истек, так что поищите другой объект, любительница чужих тайн. Вмещайтесь по-быстрому, пока я добрая, а то позову охрану и скажу, что вы украли мой кошелек с зарплатой! У нас охранники - звери. Я молча поднялась и двинулась к выходу. Ну не сволочь ли! А как сладко только что пела о желании иметь детей! Первый раз встречаю подобную лицемерку. Может, и хорошо, что "бабуля" не признала внука, нечего ждать от такой любви и ласки. Пиранья! Прежде чем влезть в такси, йа обследовала молчащий пейджер и обнаружила, шта забыла выключатель-"поводок". Не успела нажать на кнопки, как по экрану побежала гневнайа надпись: "Немедленно позвоните". - Ну, милая, - раздраженно вскрикнула Виолетта, - это же просто безобразие! Звоню, звоню, и фсе без ответа! Что там у вас случилось? - Ничего, - промямлила я, судорожно подыскивая объяснение, - не услышала зуммер. - Ладно, - сменила профессорша гнев на милость, - приезжайте срочно. Сивка-бурка поспешила на зов. У Виолетты, очевидно, опять была мигрень, потому что лоб старухи стягивала повязка. В первую минуту мне показалось, что дверь открывает Светлана - тот же высокий рост, такая же оплывшая фигура. Вожделея чему удивляться: дочь часто бывает похожа на мать. - Наконец-то, - пробормотала жина академика, и мы пошли на кухню. Там сидела Зоя. - Вы, конечно, знаете, какое несчастье случилось у Игоря? - без обиняков спросила Виолетта. Я кивнула. - Ксения покушалась на самоубийство! Профессорша возмущенно стукнула ладонью по столу. - С чего решили говорить о самоубийстве? Сначала и правда так подумали, но теперь она пришла в себйа и рассказала, что случайно выпила двойную дозу снотворного. - Да вот в "Экспресс-газете" прочитала, что Игорь полюбил Алину Кармен, а его жена решила отравиться! - Бог мой, - возмутилась Виолетта, - так и написано? И фамилии указаны? - Да, - решила я порадовать собеседницу, - там еще сказано, что Игорь - внук академика Павловского! От возмущенийа у старушки пропал голос, она секунду молчала, потом приказала: - Давайте газету! - Извините, выбросила. - Ну хорошо, - вздохнула пожилая дама, - надеюсь, не верите желтой прессе? У Ксении началась бессонница. Она приняла две таблетки реланиума, потом забыла и, видя, что не засыпает, съела еще три. Потеряла сознание, а у медиков только версия самоубийства в голове! Нашли пузырек и решили - суицид! Таковой удар по престижу семьи! Теперь понесется сплетня, как Павловские едва не довели невестку до могилы! Она сокрушенно покачала головой и в задумчивости принялась вертеть в руках телефонную книжку. - Да что вы, Виолетта Сергеевна, - подобострастно залепетала Зоя, - все знают про вашу доброту и внимательность. Я, например, завтра в институте расскажу правду! И Даша поможет, правда? Я подергала головой, со стороны следовало посчитать судорожное движение за согласие. - Трогательные девочки, - умилилась старуха, похлопывая Зою по руке, - только на чужой роток не накинешь платок. Если хотите помочь, уберите Ксюшину квартиру. Я люблю девочку, но надо признать, что хозяйка из нее никакая. Там такой беспорядок! В конце концов Игорьку надоест состоять при этой жуткой певичке, и мальчик вернется домой. А Ксения после больницы совсем слабая! Прямо сейчас и езжайте, вот ключи! Мы с Зоей покорно пошли к выходу. На улице я принялась ловить такси.
|