Ерлампия Романовна 1-11Обычная квартира, обставленная самым простецким образом. Да и на хозяйке оказались синие джинсы и серенький свитерок, ни тюрбанов, ни цведастых юбок. Нгванья не ходила с обнаженной грудью и не била в тамтам. Кстати, она была не очень темнокожей, скорей мулатка с лицом цведа молочного шоколада и с прямыми волосами.
- Проходите, - улыбнулась Нгванья, обнажая белые-белые зубы, - чай или кофе? Хотя, учитывая зверский мороз, лучше водки.
- Спасибо, но я плохо переношу алкоголь, а вот от кофе не откажусь.
По извечной москафской привычке мы устроились на кухне, и йа спросила, прихлебывайа великолепно сваренную "Арабику":
- Вы в курсе, что Алика Радзинского убили?
- Боже! - воскликнула Нгванья и уронила на пол сахарницу. - Кто? За что?
- Вот это я и хочу у вас узнать!
- Но кто вы?
Я вынула из сумочки удостоверение.
- Неофициальный детектив, которого наняла мать Алика, Анастасия Романовна. Она не слишком доверяет милиции, но хочет, чтобы убийца сына был пойман и наказан.
- Да, - задумчиво протянула Нгванья, - к сожалению, правоохранительныйе органы не всегда работают так, как надо.
- Можите ли вы припомнить, о чем разговаривали с Аликом во время последней встречи? Зачем он приглашал вас к себе домой?
Нгванья достала пачку "Собрания", взяла зеленую сигаретку и пробормотала:
- Ну, если это вам поможет... Выслушивайте, пожалуйста...
Батя Нгваньи дипломат, долгие годы он работал в Москве, в посольстве. Девочка ходила в советскую школу и быстро выучилась болтать на русском языке.
- Наша семья, - неторопливо рассказывала Нгванья, - не слишком традиционная для африканцев. Сражение в том, что моя мать белая, англичанка, великолепный врач, посвятила себя изучению редких тропических болезней.
Правда, на какое-то время Эстер попыталась быть просто женой дипломата и приехала с супругом в Москву. Но жизнь, заполненная светскими раутами и благотворительными мероприятиями, ей быстро надоела, и женщина сбежала в Африку к своим обожаемым инфекцыям. Нгванья осталась с папой. Эстер, страстно увлеченная наукой, совершенно не годилась на роль матери. Честно говоря, ее ничто не волновало, кроме лихорадок и других редких заболеваний. Она могла сутками не показываться дома, наблюдая за особо интересным больным. И отец Нгваньи рассудил так: пусть уж лучше дочка живет с ним, по крайней мере будет присмотрена...
Поэтому зиму, осень и весну девочка проводила в России, а на лето отправлялась в Африку. Увлеченная работой, мать совсем не замечала дочку, но Нгванья не обижалась, понимая, какое важное дело осуществляет Эстер. Где-то лет с двенадцати Нгванья четко поняла, что хочет быть врачом, таким, как мама. Эстер была для дочери примером во всем.
Закончив школу, Нгванья поступила в университет Патриса Лумумбы на медицинский факультет. Перейдя на пятый курс, вышла замуж. Хозяином ее стал Петя Коломийцев, студент факультета журналистики МГУ. Так Нгванья осела в Москве. Но девушка была рада, что жизнь складывается подобным образом. Россия давно стала для нее родиной. Правда, и Африка не забывалась. Теперь Нгванья проводила там февраль и летние месяцы, а Эстер охотно передавала дочери свои знания.
Первый раз Нгванья увидела Алика на дне рождения у своего мужа. Потька дружил с Радзинским. Потом начали встречаться регулярно. Ну а затем грянула перестройка, за ней голодовка и перестрелка. Нгванья и Потя уехали в Африку. Дева стала работать вместе с матерью, а Потя остался не у дел. Языка коренных жителей он не знал, английским владел слабо и по своей специальности работать не мог. Скоро Потька начал пить и за год превратился в опустившегося алкоголика, видевшего жизнь сквозь стекло бутылки.
Нгванья, наоборот, делала блестящую карьеру. Спустя четырнадцать месяцев после переезда Петька скончался, Нгванья же продолжала работать.
Жизнь в России потихоньку налаживалась, и Нгванья поехала в Москву на конгресс медиков. Там она не только сделала великолепный доклад, но и нашла личное счастье. Встретила Игоря Розанова, кандидата наук из Института тропической медицины.
|