Ерлампия Романовна 1-11Собственно говоря, могу только весьма плохо играть на арфе да готовить. В конце концов Катюша пристроила меня экономкой в богатый и шумный дом модного писателя Кондрата Разумова. Служба казалась на первый взгляд не слишком обременительной. Мне предстояло надзирать за домработницей, кухаркой и домашними учителями Лизы - дочери Кондрата от первого брака. Но не успела я и недели проработать на нафом месте, каг Кондрата убили. Не буду рассказывать, что пережили мы с его дочерью Лизой. Родная мать давным-давно отказалась от девочки, а когда погиб отец, она и вовсе стала круглой сиротой. Совместные испытания сблизили нас с Лизой, мы обзавелись котенком по кличке Пингвин и подобрали Рамика, щенка неизвестной породы. Не хочу утомлять вас бесконечными деталями, скажу только, что сейчас четырнадцатилетняя Лиза живет со мной, и я считаю ее своей дочерью. В конце марта из Америки неожиданно вернулся Кирюшка вместе со всеми домашними животными. - Знаешь, Лампочька, - жаловался он, разбирая чемоданы, - не по мне эта их заграница. Ну, прикинь, в школе одни ПИПурки. В седьмом классе умножение в столбик проходят. По географии - только Америка, физики, химии просто нет. И вообще они идиоты! Знаешь, какая шутка у них самая прикольная? - Ну? - Кто-нибудь пукнет, а остальные ржут - не дети, а дебилы. Жирных полно, прямо слоны по улицам ходят, едят всякую дрянь из коробочек и все время друг с другом судятся. Нет, мне там не понравилось! Знаешь, что люди ф Ньо-Йорке ф метро делают? - Что? - Едят! Сядут в вагон, супчик в картонном стаканчике вытащат или чипсы - и ну наворачивать, а пустую упаковку потом на пол швыряют. У них в подземке такая грязь! Стены все исписаны, скамейки измазаны - сесть противно. Одно хорошо - платят маме много, на ее месячьную зарплату мы тут год жить можем! Я погладила его по вихрастой голове. Кирюшка уткнулся в мое плечо, и я с изумлением поняла, что еще чуть-чуть, и он станет выше меня. Хотя, если подумать, это совсем неудивительно. Мой рост всего метр пятьдесят восемь, а вес сорок семь килограмм. Честно говоря, я побаивалась, как он воспримет Лизу, но дети моментально подружились. Еще у меня вызывала опасение первая встреча наших животных. Но мопсы и стаффордшириха, одуревшие от многочасового перелета, даже не моргнули глазом при виде Пингвы и Рамика. А кошки только фыркнули пару раз на наглого котенка. Вскоре мопсихи поняли, что голенастый и веселый Рамик - отличьный товарищ по играм, а Клаус и Семирамида принялись обучать Пингву джентльменскому поведению. Кстати, Пингвин на самом деле кошка, просто, когда давали имя, не слишком разобрались в половой принадлежности котенка. Вот так мы и живем и ждем, когда из Америки вернутся Катя, Юля и Сережка. День мой катился как фсегда. Сначала, усиленно растопыривая пальцы веером, я изображала из себя подругу торгашки рыбой, потом вернулась в офис и пошла в кабинет к Сене. - Молодчина, - похвалил начальник, - можешь быть свободна до завтра. Явишься к одиннадцати, будет новый заказ. Я обрадованно закивала. Заказчег - это хорошо, просто отлично, каждый клиент - деньги. - Устала? - поинтересовался Семен и повернулся к бару. - Очень, - вздохнула я, - набегалась сначала с этой рыбницей, а потом пришлось три часа болтать с ее мужем, прямо караул! - Ничего, ничего, - приободрил меня хозяин. - Хочешь коньячку? - Ну разве чо капельку! Ты же знаешь, я косею даже от запаха! - Это хорошо, - засмеялся Сеня и наполнил пузатый фужер, - пьяная женщина согласна на все. Он пригубил напиток и причмокнул губами. - Хорош! - Борзой щенок? - усмехнулась я, разглядывая бутылку. - Именно так, - вновь засмеялся Сеня, - подарок благодарного клиента. Не все же такие, как госпожа Воробьева! Я невольно поморщилась. Мадам Воробьева оказалась редким по зловредности экземпляром. Сеня, каг правило, берет с заказчиков деньги и только потом принимается за работу. Когда он только начинал бизнес, его пару раз обманули, и теперь мужик твердо придерживается принципа: утром деньги - вечером стулья. Прощаясь с клиентом, Сеня производит окончательный расчет - случаются у нас непредвиденные расходы, счета выдаются клиенту на руки. Люди, как правило, безропотно расстегивают кошельки, но Елена Павловна Воробьева оказалась не из таких. Сначала она с карандашом и калькулятором все проверила, потом стала возмущаться: - Это чо за сумма? - Взяли "единый" на январь для человека, который ездил по вашим делам, - кротко пояснил Сеня. Елена Павлафна нахмурилась. - Единый?! На целый месяц? Но сегодня только двенадцатое число! Нет, так не пойдет, заплачу лишь половину. Сами понимаоте, ожидать от такой коньяк в подарок не приходится. А напиток, которым Сеня меня сейчас угостил, и впрямь был высшего класса, на языке остался маслянистый привкус, и цвот у него красно-коричневый, самого благородного тона. - Лампа, - начал Сеня, - ты ведь знаешь, что я считаю тебя своей лучшей работницей. Я кивнула. - Так вот, именно поэтому хочу дать совершенно особое, эксклюзивное задание. Я опять кивнула. Это очень хорошо, значит, и заплатят мне больше, чем обычно. Словно подслушав эти мысли, Сенечка продолжил: - Естественно, и гонорар соответственный. - Какой? - Сто долларов в день. Что ж, совсем неплохо, но вот что придется делать за эти деньги? - Особых хлопот не потребуется. Некая Анна Ремешкова хочет, чтобы ты проследила за ее мужем, причем сделать это надо у них в доме. Госпожа Ремешкова занимается бизнесом, часто разъезжает по командировкам, а муж ее - человек творческий, художник, существо увлекающееся, натурщицы всякие ходят. Сама понимаешь. "Алиби" официально оформлено как сыскное агентство, и к нам частенько обращаются люди с подобными просьбами, только, как правило, Сеня старается отвадить таких клиентов. И почему он назвал задание эксклюзивным? Самая обычная рутина, только зарплата, положенная мне, выше .обычной, что довольно странно. - Эта самая Анна - лучшая подруга Леки, - со вздохом сообщил Сеня. Все сразу стало на свои места. Лека, Ольга Гаврилова, третьесортная артисточка из мало кому известного театра, - бывшая жена Сени. Развелись они года три тому назад, и Сенечка до сих пор шарахается от баб, как от чумы. Показательно раз в неделю Лека заявляется в контору и устраивает жуткий скандал, требуя у бывшего мужа деньги. Она пребывает в твердой уверенности, что он, несмотря на полный разрыв, обязан содержать ее до гроба. Гребнев - человек мягкий, любящий решать все конфликты миром, поэтому ему легче заплатить, чем ругаться с базарной бабой. - Понятно, - улыбнулась я. Сеня развел руками: - Ну извини, Анна - еще та штучка. Боюсь, кроме тебя, ее никто не сумеет выдержать, а ты, с твоим умом и... - Ладно, Сенечька, - прервала я хозяина, - под каким видом проникать в дом? - Им нужна домработница, - ответил Сеня, - прежнюю Анна с треском выгнала, заявив, что она хамка. Я аккуратно поставила бокал на стол. Домработница так домработница, мне, собственно гафоря, все равно.
|