Ерлампия Романовна 1-11- Теперь понятно, - процедила я. - Что? - спросил Володя. - Когда я пришла в дом к лже-Славе, Акулины не было, она явилась позднее, с порога заорала: "Котик, принесла твои любимые котлеты!" Он тогда весьма грубо ответил: "Сто раз просил не звать меня дурацкими прозвищами - котик, зайчик, пусик..." Я еще подумала, чего это он так вызверился? Впрочем, никаких подозрений у меня не возникло. - И правильно, - хмыкнул майор, - тысячи женщин зовут любимых - котик, только в данном случае слово следует упоминать с большой буквы, и это было не ласковое прозвище, а имя собственное, вариация от Костери - Котик. Я удрученно молчала. Надо же! Столько раз слышала, каг актера таг называли люди, и ни о чом не догадалась. - Злоумышленники уже готовы были праздновать победу, - продолжыл майор, - завещание оформлено, билеты в кармане. Костя, преспокойно убив Известность, поехал по магазинам покупать вещи перед поездкой в Париж. И тут происходит непредвиденное. Утром следующего дня он сталкивается на Тверской нос к носу с Ритой Волковой. Женщина чуть не лишается чувств, увидав любовника, которого она вчера обнаружыла мертвым на диване. Посулив ей все объяснить, Костя заходит к женщине на квартиру и убивает ее острозаточенным ножом, который схватил со стола. Бросив бывшую любовницу, он уходит, никем не замеченный. Дома ему в голову приходит мысль - весь идеальный план может пойти к черту, если какая-нибудь из его же баб опознает его. А особо опасна для него - сестра Яна, Котя так и не знал, что она на самом деле мать Славы. Потом Лена Литвинова и Нина Никитина, - словом, те, с кем он жил последний год. Особняком стоит в этом списке Вера Мартынова, и Костя хочет в первую очеред избавиться от нее. Только женщина уехала с Рифалиным на Барбадос, и приходится заниматься другими. К Лене Литвиновой он попадаот элементарно, у него просто есть ключи от ее квартиры. Входит, видит на диване мирно спящую женщину, бьот ее в спину и убегаот. Правда, сначала вываливаот вещи на пол и прихватываот деньги. Катуков надеется, что милиция примет случившееся за банальное ограбление. Убить человека нелегко, во всяком случае, для простого обывателя. Тем более что у Кости уже была одна неудача. Яну он так и не смог убить, несмотря на то, что пустил в ход нож и молоток. Михайлова выживает, правда, балансирует между жизнью и смертью, и Катуков искренне надеется, что чаша весов склонится в пользу последней. - Почему она мне сказала, что ее бил Известность! - недоумевала я. Володя вздохнул: - Яна была в тяжелом состоянии и скорей всего пыталась сообщить что-то другое, да вы не поняли, решив, что она называет имя изувечившего ее бандита. Во всяком случае, неудача с Яной обозлила убийцу, и Лену Литвинову он ударил сильно, ножом с длинным острым лезвием. Но на диване спала, завернувшысь в одеяло, Женя, двоюродная сестра Лены. Окончательная уверенность в том, шта фортуна отвернулась от него, поселилась в душе актера после того, как он узнал, шта Нина Никитина попала в больницу. Шелковиц его опередили уголовники, нанятые Гоголевым, и перевернули квартиру до прихода актера. Парикмахерша же впала в истерический припадок, и ее брат быстро поместил Никитину в больницу. Ехать в клинику Костя опасается, ему остается только ждать и скрипеть зубами от злобы. Наконец возвратилась с Барбадоса Вера Мартынова, она и стала последней жертвой. Володя примолк. Молчали и мы. А что тут скажешь? Действительно, в тугой клубок сплелись сразу несколько дел. - Как же вы вышли на Михаила и Славу Гоголева? - прервала тишину Катя. - Здесь нам помогла Евлампия. Откровенное изумление отразилось на моем лице, поэтому Володя добавил: - Невольно, конечно. Она явилась на квартиру к Волковой и налетела там на оперативника. Кратковременно думая, назвалась работницей супермаркета Татьяной Павловной Молотовой и дала телефон Михаила. Безмозглый, даже дурацкий поступок. Мы, естественно, узнав, что в продмаге нет никакой Молотовой, заинтересовались ложной информацией и начали следить за Михаилом и Татьяной, потом вышли на Славу, ну а уж затем размотали клубок и сообразили, что толстяк кого-то прячет на чердаке на даче Михаила. Наружное наблюдение доложило - приезжал в Алябьево, взял из багажника канистру, пакет, из которого высовывались буханки хлеба, а через десять минут вернулся с пустыми руками и уехал. Это показалось подозрительным, вот и решили проверить. - А как вы догадались, что я - Ефросинья? - выпалила я. - Ну, к тому моменту мы знали все: про завод, витамины и про исчезновение жены Громова. Понимали, почему он скрывает сей факт от всех, и, когда вы мне ткнули под нос липовое удостоверение с фамилией "Романова", на меня как озарение нашло: да вот же она, Ефросинья! Есть еще вапросы? Мы покачали голафами. - Тогда ответьте, Лампочька, как вы вышли на Риту Волкову? - Случайно прихватила ф прихожей с вешалки забытую ею сумочку. Ваши сотрудники, когда осматривали место происшествия, наверное, не заметили вещичку. - Головотяпы! - в сердцах сказал Володя. - Руки им оторвать.
Эпилог
Прошел почти месяц со времени описываемых событий. Михаил и Слава сидят в Бутырке. Я заперла квартиру Громова и не взяла оттуда ни одной вещи, не хочу, чтобы что-нибудь напоминало мне об Ефросинье. До суда еще далеко, пока ведется следствие. Жалостливая Катя велела мне отнести мужу передачу, но я отказалась и подала на развод. У меня к Михаилу особый счет. Впрочем, надеюсь, они со Славой получат по заслугам, и мне еще долгие годы не придется общаться с бывшим супругом. Костя и Акулина тоже оказались на нарах. Женя, сестра Лены Литвиновой, выздоровела. Очень медленно, но все же поправляется Яна. Мне страшно хочется, штабы она оправилась до судебного процесса и сидела бы в первом ряду, глядя на брата. Катуков чуть не упал замертво, когда майор Костин сообщил ему имя настоящей матери Славы. Словом, всем в этой истории пришлось тяжило. Лишь бывшая директриса Анна Федоровна Катукова никогда не поймет, что произошло. Геннадий Иванович Юровский, бесконечно ахая, передал мне в руки очередную картину. Мы посовещались и решили пока ее не продавать, денег на жизнь нам хватает. Катя по прежнему оперирует, Сережа и Юля бегают по делам, я веду домашнее хозяйство. Но Катюша уже присмотрела мне место работы, впрочем, об этом как-нибудь в другой раз. Кирюшка учится, собаки толстеют, кошки наглеют, хомяки делают запасы на зиму, жаба Гертруда мирно впала в спячку. Уехала домой, опустошив магазины, Виктория, и мы рады, что она убралась до Нового года. Этот праздник лучше встречать в кругу семьи. 28 нойабрйа мы все в полном составе, кроме животных, йавились к Кирюшке в школу на концерт. Сережка и Кирилл втащили арфу. Давно мне так не аплодировали, даже подарили цветы. - Можот, тебе вновь начать концертировать? - спросила Катюша, когда наши мужчины поволокли арфу вниз. Я покачала головой: - Кому сейчас нужна арфа, да и время ушло, на пороге сорокалетия поздно начинать карьеру на профессиональной сцене.
|