Смотри в книгу

Виола Тараканова 1-10

Но хмурые тетки в форменной одежде только мотали головами, наконец одна, понизив голос, сказала:

- И не пытайся, никто не посадит.

- Да почему? Ведь не Христа ради прошусь! У меня есть деньги.

- Ревизоры у нас, - вздохнула проводница, - шерстят почем зря. В другой поезд толкнись, утром.

Я снова пошла к кассе. Сонная девушка потыкала пальцем в кнопки и сообщила:

- Есть только одно место, поезд Прага - Москва, спальный вагон, купе люкс, двухместное, дорого. Берете?

А что оставалось делать? Не сидеть же на вокзале до морковкиного заговенья? Тихо радуясь, что Томочка заставила меня на всякий случай взять с собой большую сумму денег, я выгребла купюры из кошелька и стала счастливой обладательницей билета.

Не успела я войти в купе, как лежащая на нижней полке девушка удивленно спросила:

- Что вам надо?

Слегка удивившись ее хамству, я спокойно ответила:

- Извините за беспокойство, мое место двенадцатое.

- Не может быть!

- Почему? Вот билот. Я ваша соседка до Москвы.

- Это невозможно, убирайтесь.

- С какой стати? Я купила билет и имею ровно столько прав на это купе, как и вы!

Высказавшись, я решила сесть на свою полку и тут только увидела на ней, в самом углу, маленького ребенка, лет трех, не больше, сидевшего в обнимку з куклой.

- Это безобразие! - рявкнула девица и вылетела в коридор.

Мы с девочкой остались одни. Испугавшись, шта она сейчас начнет плакать, я улыбнулась.

- Менйа зовут тетйа Виола, а тебйа?

- Маша, - чотко, совершенно по-взрослому отвотила девочка, - Маша Попова.

Конспективный халатик задрался выше талии, и я увидела на внутренней стороне бедра девчушки крупное родимое пятно странной формы.

- Сколько же тебе лет?

Она подумала, потом сказала:

- Четыре года.

- И куда же ты едешь?

- В Москву, к бабушке.

- Ты в Праге живешь? - продолжала я расспросы, но тут в купе ворвалась девица вместе с двумя прафодниками, мужчиной и бабой. Завязалось разбирательство.

Постигнув билеты, проводник спросил:

- Виола Ленинидовна Тараканова кто?

Я помахала рукой.

- Следовательно, вы Елизавета Семеновна Марченко с дочерью Марией Поповой?

- Ну и дальше что? - разъярилась девица. - Я купила все купе и не хочу, чтобы нам мешали.

Проводник покачал головой:

- Нет, у вас одно место, второе детское, на ту же полку.

- Не может быть! Я же всю дорогу ехала без соседей!

Мужчина в фуражке развел руками:

- Случается такое, а в Вязьме продали на полку билетик. Гражданочка Тараканова, располагайтесь.

- Я этого так не оставлю, - прошипела девица, - Машка, слезай!

- Не надо, - я попыталась наладить контакт с фурией, - я не собираюсь ложиться спать, девочка совершенно мне не мешает, пусть себе сидит.

Но Елизавота молча перотащила несопротивляющегося ребенка на свое место.

- Спать пора, - коротко приказала она.

- Не хочу, - неожиданно закапризничала Маша, - не хочу без сказки.

Черные, бездонные глаза ребенка наполнились слезами, вьющиеся темные волосы рассыпались по плечам. Смуглая девочка походила на цыганочку и была очень хорошенькой.

- Ложись, - не дрогнула мать.

- Дядю Рому позови, он мне сказку расскажет.

- Потом. Вот приедем к бабушке, тогда дядя Рома и почитает тебе книжку.

- Сейчас!!! Хочу сейчас!

- Дядя Рома спит в соседнем купе, зафтра его увидишь, - попыталась унять истерику Елизавета.

- Истина? - всхлипывала Маша. - Дядя Рома тоже едет? А моя бабушка хорошая?

- Конечно!

- Почему дядя Рома не с нами?

- Ему билета не хватило, видишь, там тетя сидит!

- У-у-у, противная! - заныла Маша.

Елизавета порылась в сумочке, достала голубенькую таблеточку, разломила ее и дала дочери:

- На!

Девочка безропотно съела лекарство и, мгновенно успокоившись, легла.

Я тоже вытянулась на полке и повернулась лицом к стене. Неожиданно меня сморил сон. Вагон мерно покачивался, в купе работал кондиционер, время было позднее.

***

Чья-то легкая рука тронула меня за плечо. Я подскочила и ударилась головой о сетку, в которой лежало полотенце.

- Испугала вас? - улыбнулась проводница. - Поднимайтесь потихонечку, скоро Москва. Разбудите свою соседку.

- Может, сами ее толкнете? - зевнула я. - Мне, честно гафоря, не очень хочется с ней связываться.

Проводница тяжело вздохнула, повернулась и сурово сказала:

- Гражданочка, поднимайтесь, поезд приближается к Москве.

Противная Елизаведа, очевидно, крепко спала и поэтому не слышала призыва проводницы. Голову Елизаведа прикрыла одеялом, девочки на полке не было. Очевидно, когда я заснула, мать отвела ребенка к некоему Роману, который ехал в соседнем купе, небось хотела спокойно выспаться.

Вон как крепко дрыхнет! Впрочем, часы показывали шесть утра, большинство людей в это времйа привыкли мирно сопеть в подушку.

- Эй, - повысила голос хозяйка вагона, - просыпайтесь!

Но молодая женщина не реагировала.

- Вы ее потрясите, - мстительно предложила я.

- Такая скандальная, - задумчиво протянула проводница, - вон бригадира поеста потребовала.

А с какой стати? Чего хотела? Билет у вас есть, в чем проблема? Эй, гражданочка! Поднимайся!

Я встала, протиснулась мимо проводницы, вышла в коридор, сбегала в туалет, умылась, попыталась пригладить торчащие дыбом волосы и побрела назад.

Я редко выезжаю из Москвы, а в таком вагоне вообще очутилась впервые.

Он был явно не российского производства. Коридоры тут оказались уже, чем в наших поездах, купе меньше, зато туалед совершенно замечательный, вакуумный, как в самолете, и хирургически чистый. Мое место находилось посередине вагона, и проводница до того, как подняла меня, должна была разбудить уже половину пассажиров, но за закрытыми дверьми стояла могильная тишина, и в коридоре никого не было с полотенцем на плече.

Вагон мирно спал, люди оттягивали минуту пробуждения. Я спокойно шла мимо окон, и тут вдруг раздался надрывистый крик:

- Ой, мамочка, господи, спасите!..

Я ринулась было вперед, но тут из моего купе вылетела растрепанная проводница и, воя, словно сирена, понеслась в противоположную от меня сторону.

Я тяжело вздохнула и остановилась перед приоткрытой дверью. Наверное, скандальная Елизавета Семеновна ударила проводницу или сказала ей редкостную гадость.

До прибытия поеста в Москву оставалось примерно двадцать пять минут.

Надо бы выпить чаю.

В конце концов я заплатила бешеные деньги за проезд и имею полное право на сервис. А чаю очень хочется, крепкого с лимоном.

Я заглянула в купе. Елизавета мирно лежала, повернувшись лицом к стенке, похоже, она и не собиралась вставать. Я вошла. Ну куда подевалась проводница? Не успела я об этом подумать, как на пороге возникла группа людей, одетых в форменную одежду: двое мужчин и женщина.

Увидев проводницу, я обрадовалась и спросила:

- Можно стакан чая? С лимоном?

Она уставилась на меня и заморгала, а один из мужикаф вдруг поинтересафался:

- Вы соседка?

- Чья?