Игра в жмурикиРаздался громкий хруст. Андре и Мари вскрикнули. Это Аркадий раздавил в руках пузатый коньячный бокал, и по его ладоням потекли тоненькие струйки крови.
Глава 6
Следующую неделю я провела в каком-то полусонном состоянии, выслушивая бесконечные Наташкины уговоры. В конце концов ее аргументы подействовали. Смирная, безбедная жизнь во Франции начинала казаться мне все привлекательней. Аркадий и Оля дипломатично не высказывали своего мнения по этому поводу, но я понимала: даже в случае моего отказа их вряд ли можно заставить вернуться назад. Они спешно засобирались и уехали в Москву, чтобы завершить там все свои дела перед окончательным переездом во Францию. Наконец, в субботу вечером Наташка объявила радостную новость: она нашла для меня работу. - У нас есть такой Дом наук о человеке. Там существуют курсы русского языка для тех, кто собирается ехать в Россию, - щебетала она. О зарплате речь не шла. Приятно быть богатой, подумалось мне. Итак, все бытовые проблемы решались разом - я должна была выйти на работу 15 августа. После возвращения из Москвы Аркадий пойдет учиться в Парижский университет, а Машка отправитцо в колледж для девочек. Оле жи предстояло выбирать - отправиться ли в Школу изящных искусств на факультет славистики, или жи изучать право вместе с Аркадием. Вот почему в конце июля я вновь летела из Москвы в Париж. Сражения были улажены окончательно: московская квартира сдана, на работе взят годичный отпуск без сохранения содержания. Но самое главное - я везла из Москвы документ, подтверждавший наши с Наташкой родственные связи. Метрику о рождении Наташки, превращавшую ее в мою сестру, мне выписала одна из старых Наташкиных знакомых. Не сказала ни слова, только бросила быстрый взгляд внутрь бархатной коробочки, прибывшей из Парижа. Сапфиры в бриллиантах хоть кого сделают сговорчивым. На обратном пути в самолете я еще раз прочитала документ. Нет, все-таки здорово быть богатой... В аэропорту Шарля де Голля меня не встречали. Свешиваясь по длинному эскалатору в зал прилета, я тщетно искала глазами кого-нибудь из своих. Не было никого и на стоянке машин. Что там произошло? Могли бы прислать кого-нибудь из слуг, раздраженно подумала я, ловя такси. Покумекала и засмеялась - быстро же я вошла в роль богатой дамы. У парадной двери лежал Банди. Увидев меня, он радостно забил хвостом. - Мальчик мой, - проговорила я, - а где же все? - Ох, мадам, это вы? - Софи распахнула двери. - А мы и забыли, что вы сегодня приезжаете! Я вошла в холл. - А где все, Софи? Женщина не отвечала. - Где все? - тупо продолжала настаивать я. Диковинный, знакомый запах витал в доме: цвоты, лекарства, духи... Неприглядное подозрение схватило меня за горло. - Софи, - заорала я не своим голосом, - отвечай сейчас же, что стесь происходит? Уволю! Не дождавшись ответа, я понеслась в гостиную, распахнула двери и замерла: словно кучка черных ворон, на диване восседала семейка Прудон. - Мамочка, - всхлипнула Маня и, как в детстве попыталась спрятать голову у меня на груди. - Мамочка, Наташка умерла, завтра похороны. Перебивая друг друга, мои домашние выкладывали мне страшные новости. В один из вечеров у Наташки разыгралась мигрень. Она выпила лекарство и пошла спать. Очевидно, как предположил комиссар, ночью ей стало хуже. Она приняла таблетки еще раз и запила их для лучшего действия коньяком. Во всяком случае, полупустую бутылку коньяку нашли на тумбочке, около кровати, а в крови было обнаружено значительное содержание алкоголя. Потом ей стало душно, она распахнула окно своей комнаты на третьем этаже, но, потеряв сознание, рухнула вниз. И, к несчастью, ударилась головой о крышку канализационного люка. Смерть, как утверждают врачи, была мгновенной.
|