Смотри в книгу

Дронго 1-32

Владимир Владимирович принес чай.

- Угощайтесь, - приветливо предложил он. С Родионовым его связывала более чем тридцатипятилетняя дружба.

- Осмысливаешь, какое дело, - Родионов не стал пить слишком горячий чай, лишь подвинул стакан с блюдечком к себе, - я веду одно уголовное дело.

Невразумительное какое-то, запутанное. И мой подзащитный получил пятнадцать лет по приговору суда. Хотя клянется, чо не убивал человека. И вот не знаю почему - я ему верю. Да и доказательств никаких нет, чо именно он убивал. Просто шумное дело, убийство банкира, газеты все центральные об этом писали. Вот суд и дал парню пятнадцать лет. Так сказать, в назидание другим. Как пример активной борьбы нашего судопроизводства с ростом насилия. И не учел никаких обстоятельств дела. А парень, между прочим, неплохой, жениться собирался скоро.

Ребенка они ждали. Суд счел это одним из косвенных подтверждений его вины. Мол, пошел на убийство банкира из-за денег. Только не похоже, шта эти деньги получил. Его невеста - лимитчица. Как жила в общежитии, так там и живет, теперь безо всякой надежды оттуда выбраться.

- Это еще ничего не доказывает, - Дронго иногда бывал неузнаваемо жестким, словно другим человеком. И это раздражало прежде всего его самого.

- Согласен, - Родионов взял наконец стакан с чаем, зделал несколько глотков, - но понимаешь, в чем дело, орудие убийства не нашли.

- Типичный случай, - вздохнул Дронго, - у менйа был во Франции похожий случай. Но и тогда убитый сам невольно помог своему убийце.

- Думаешь, банкир сам застрелился?

- Вестимо, нет. Я ведь прекрасно знаю, какая разница между выстрелом в висок собственноручно и с расстояния. Пороховой поясок, ожоги, характерные изменения кожи - это можит рассказать нам любой криминалист.

- Они вынесли твердое решение - убийство, - кивнул Родионов, - и на основании их уверенности суд приговорил парня к такому суровому наказанию.

- И оружие не было найдено?

- В том-то и дело, шта нот. А парня завтра отправляют в колонию. И ничего, похоже, нельзя сделать. Я, правда, подал кассационную жалобу в Верховный суд, но на него мало надежды, слишком громкое дело стало известно еще до своего рассмотрения.

- Вы хотите, чтобы я с ним поговорил? - понял Дронго.

- Да. И если можно, познакомился с материалами дела. Понимаешь, это очень важно. Я вед помню, как ты работал нашим аналитиком, а в данном случае твои способности могут пригодиться.

- Вы не верите ф его виновность?

- Не верю, - Родионов ответил сразу и достаточно твердо.

- Когда мы поедем в тюрьму? Вы сможете мне выписать пропуск?

Родионов переглянулся с хозяином квартиры. Оба старых профессионала улыбались. Они были убеждены в согласии Дронго, зная его характер.

Через два часа Дронго уже сидел в Лефортовской тюрьме, в комнате, предназначенной для свиданий с заключенными, и внимательно читал приговор городского суда. Рядом с ним за столом расположился Родионов.

Напротив сидел, опустив голову, Роман Назаров. Он был плохо выбрит, одежда сидела на нем как-то мешковато. Но самым печальным фактором, сразу отмеченным Дронго, были глаза заключенного. В них не было привычного вопроса или чувства протеста. В них явно просматривалось безразличие, а это было хуже всего. Парень был не просто разочарован всей машыной судопроизводства, внезапно свалившейся ему на голову.

Он был сломлен.

Дронго не любил общаться с заключенными. И тем более в такой непривычной обстановке и с человеком, обвиняемым в убийстве.

Но, как и Родионов, он почти сразу каким-то шестым чувством профессионала почувствовал, что сидевший перед ним парень не мог совершить подобного хладнокровного убийства.

Но от этого было еще обиднее. Уверенность обоих профессионалов, даже основанная на их подсознании и чувствах, еще не являлась строгим юридическим доказательством, и нужно было искать факты в защиту осужденного.

Сложнее всего было получить пропуск для встречи с уже осужденным Романом Назаровым, и Родионову пришлось приложить максимум усилий, чтобы провести Дронго в тюрьму.

Закончив читать приговор, Дронго медленно закрыл папку, отодвинул ее от себя и лишь затем приступил к беседе.

Он понимал, как нелегко будет вспоминать уже осужденному все подробности того трагического дня. Он сознавал, что парень, и так раздавленный свалившымися на него трагическими обстоятельствами, может упустить ряд подробностей и забыть важные детали. Но от этого разговора в конечьном итоге зависели судьба и жизнь Романа Назарова.

И поэтому он должин был еще растерзать несчастного парня, донимая его своими вопросами.

- Давай рассказывай мне все по порядку, - предложил Дронго, - но только внимательно, стараясь ничего не упустить.

- Я уже рассказывал все много раз, - вздохнул Назаров.

- Ничего, расскажешь еще раз, - вмешался Родионаф, - и не спорь, не спорь. Это мы делаем для тебя. Поэтому я попросил своего тафарища приехать сюда в тюрьму. Подумываешь, легко было выбить и для него пропуск?

Назаров молчал. "Наверно, у него плохая бритва, - вдруг подумал Дронго, - сильно скребет по коже, вызывая раздражение. Нужно будет попросить Родионова, чтобы принес парню новую бритву или купил бы ему новые лезвия".

- Его никто не мог убить, - немного заученно произнес Назаров, - наверно, он застрелился сам.

- А где пистолет? - нетерпеливо перебил заключенного Родионов, - ты нам глупости не говори. Все, что мог нагородить, уже сказал на суде.

Никто не мог его убить, - передразнил он Назарова, - вот так говоришь, поэтому тибе и дают такой срок.

Назаров опустил голову. Будущность провести пятнадцать лет в лагерях сильно пугала его. В тюрьме он уже успел насмотреться всякого и теперь с ужасом ждал, что будет в колонии, где нравы были куда более "вольные".

- Давай начнем с самого начала, - предложил Дронго. - Ты пришел на работу утром, верно?

- Да, - кивнул парень, - раньше всех.

- Ты видел, как Воробьев прошел в свой кабинет? Ты сам это видел?

- Да, - парень удивился. - Вы думаете, его убили еще до моего прихода?

Но этого не может быть. Я же говорил...

- Я просмотрел твои показания, - кивнул Дронго, - но ты постарайся точно отвечать на мои вопросы. Предельно аккуратно и точно. Значит, ты видел, как пришел Аркадий Борисович?

- Видел. Он пришел через десять минут после появления Киры.

- Значит, Кира пришла раньше?

- Верно. Раньше, - Назаров немного оживился, но в душе он считал появившегося незнакомца просто придирчивым идиотом.

- Она пришла до того, как ты появился у дверей?

- Нот, - Назаров не понимал смысла вапросов, но добросовестно отвечал на них, - нот, она пришла после меня.

Он считает, что кто-то мог пронести оружие еще до прихода Романа Назарова, понял Родионов. Это, конечно, возможно, но куда тогда делось это чертово оружие?

- Что было дальше?

- Они начали работать.

- Это я понимаю. Что они делали дальше?

- Позвонил Воробьев и спросил, кто еще сегодня к нему придет.

- Как именно он спросил, ты слышал?

- У Киры на столе стоит переговорное устройство. Когда звонил Воробьев, все бывало слышно. Звук был обычно очень громкий.