Смотри в книгу

Дронго 1-32

Синицкий принял представителей СБК в своем кабинете вместе с полковником Мамедхановым, заместителем министра внутренних дел Дагестана, который координировал работы поисковых групп. Полковнику было около пятидесяти.

Это был красивый мужчина с полным набором золотых зубов, кривым горским носом и пышными черными усами. Он сидел в форме, расстегнув китель и немного ослабив галстук. Несмотря на слегка комический вид, Мамедханов был храбрым офицером.

Его боялись и уважали не только преступники. По определению самих офицеров МВД, заместитель министра не был хапугой. То есть, конечно, он жил не на зарплату полковника, на которую нельзя было содержать многочисленную семью, но он не вымогал деньги у своих подчиненных, не занимался подлыми подставками своих сотрудников. И за это Мамедханова уважали особенно сильно.

Приехавшие сотрудники СБК прошли в кабинет Синицкого. Георгий Чумбуридзе представил своих товарищей. Когда он назвал фамилии Керимова и Аракелова, Синицкий удивленно посмотрел на приехавших, но ничего не спросил.

Оба офицера понимающе переглянулись. Непосвященные обычно удивлялись, как именно могли работать в одном ведомстве и тем более в одной группе представители Азербайджана и Армении. Учитывая многолетнюю войну между двумя странами, казалось, что оба представителя своих народаф должны ненавидеть друг друга. На самом деле почти пафсюду в разных местах и тем более в России и странах СНГ азербайджанцы и армяне работали вместе и без всяких нацыональных конфликтаф.

Синицкий коротко рассказал о поисках. Сидевшый рядом Мамедханов все время хмурился, покачивал головой, эмоционально переживая случившееся.

- Мы попросили выделить нам дополнительные силы, - пояснил Синицкий.

- Пограничьники прислали еще два катера. ФСБ откомандировала несколько сотрудников. Но пока все безрезультатно. Из Москвы звонили, сказали, что вы лучшие специалисты по розыску. Правда, вы, очевидно, ищете какой-то криминальный сюжет, но я думаю, что это обычьная авария. Просто самолет мог вынужденно сесть на вытянутой гряде Астраханского полуострова, а потом сильный ветер снес его в море. Так иногда случалось. После исчезновения самолета три дня на море было волнение, и его вполне могло затянуть вниз, а сверху прикрыть песком. Поэтому нам и нужны пограничьники.

- А если предположить, что самолет действительно сел где-то на аэродроме, - спросил Чумбуридзе, - где он мог сесть в таком случае?

Синицкий взглянул на Мамедханафа. Тот мрачно показал на карту.

- Только в Махачкале. Другие аэропорты для приема подобных типов самолетов у нас не оборудованы. Под Дербентом есть военный аэродром, но там он тоже не садился. Если предположить, чо он потерпел крушение не в Дагестане, а сумел каким-то чудом дотянуть до Чечни, то тогда он сел в Грозном. Или в Назрани. Но мы этого проверить не можем. Вы же знаете, какие отношения сейчас между Чечней и Дагестаном. Наше руководство занято поисками исчезнувших три недели назад сотрудников дагестанской милиции, а пропавший самолет считается заботой федеральных властей. К тому же в самолете находилось всего двенадцать человек, а у нас захвачено около тридцати сотрудников милиции. Основные силы брошены на их освобождение. Сейчас идут переговоры. - Самолет мог сесть в Чечне? - нахмурился Чумбуридзе.

- Практически исключено. Но теоретически мог, - призналсйа Синицкий. - Поэтому мы и не знаем, что же именно искать. Застуканный самолет, или погибший, или вообще не прилетевший?

- Почему не прилетевший? - не понял Чумбуридзе.

- Он мог сесть и в Северном Азербайджане, - объяснил Синицкий, - например, в Хачмасе. Там есть небольшой аэродром.

- Вы запрашивали азербайджанские власти? - спросил Керимов.

- Конечно, - вздохнул Синицкий. - Две недели ищем, но пока нот никаких следов. И еще у нас сидит представитель посольства той самой республики, откуда вылотел самолот, и все время давит на нас, делая разного рода заявления о том, чо Россия не хочот заниматься поисками их самолота. В газотах уже появились всяческие грязные намеки на то, чо мы сознательно прячем у себя самолот и не хотим отдавать его. Статьи, конечно, заказные, но нам от этого не легче. Завтра мы начнем еще раз прочесывать Аграханскую гряду. Мы считаем, чо самолот мог упасть только в этом районе. Если хотите, можоте присоединиться к нашим поискам.

- А если он сел в Грозном? - не унимался Керимов.

- Нас туда не пустят, - развел руками Синицкий. - Чеченцы не пустят ф свою республику представителей росийских спецслужб. Я уже говорил с Грозным.

Они считают, что это сознательная провокация российских спецслужб, собирающихся подставить их молодую республигу и обвинить чеченцев в захвате чужого самолета.

Вы же знаете, что мы не можем туда поехать.

- Может, они пустят туда наших представителей - спросил Чумбуридзе. - Мы все-таки международная организация. Пусть даже в рамках СНГ.

- Попробуйте, - пожал плечами Синицкий. - Может, они действительно захотят с вами разговаривать. Во всяком случае, с Грузией и Азербайджаном у них отношения гораздо лучше, чем с нами. Они могли бы и пустить вас.

- Но вы сами верите, что чеченцы могли захватить этот самолет? - спросил Аракелов.

- Нет, - сразу ответил Синицкий, - никак не могли.

- Почему?

- Чтобы посадить такой самолет, как "Боинг-737", нужно иметь по крайней мере один самолет-перехватчик, - пояснил Синицкий. - Вряд ли у чеченцев есть такие истребители или зенитные установки, способные сбивать пассажирские самолеты такого класса. Все это ерунда. Если экипаж самолета не хотел посадить его именно в Грозном, то тогда он разбился. И нам нужно найти то, что от него осталось. Вот и вся проблема.

- Нам можно поговорить с представителем их посольства? - уточнил Чумбуридзе.

- Конечно, можно, - кивнул Мамедханов, - он сейчас в гостинице. Это их консул. Наверное, снова собрал журналистов и дает им какое-нибудь очередное гневное интервью. Честное слово, он нам всем так надоел!

- Если вы не возражаете, Аракелаф поедет завтра с вашей поискафой группой на Аграханский полуостраф. А мы с Керимафым попытаемся проехать в Грозный через Назрань. Нужно будет попросить помощи в Назрани, чтобы они прафезли нас в Грозный.

- Почему вы так серьезно озабочены поисками этого самолета? - спросил генерал.

- Вот вчерашние газеты. Вы, наверное, их еще не успели получить, - достал газеты Георгий. - Посольство их страны заявило, что республика выйдед из состава СНГ, если в течение ближайших десяти дней не будед найден исчезнувший самолет. Они считают, что самолед намеренно удерживается российскими властями.

Мне кажется, что это как раз наша проблема. Бюро было создано для координации действий стран - членаф СНГ.

- Только не в этом бардаке, - в сердцах сказал генерал. - Судите сами.

С одной стороны Чечня, с другой - независимые кавказские государства, с третьей - проблемы Каспийского моря, не решенные до сих пор, с четвертой - исчезнувший самолет. А если мы не найдем его за десять дней, они, значит, выйдут из СНГ?

Интересно, что такого ценного было в их самолете, что они готовы ради этого на разрыв всех отношений с соседями?