Дронго 1-32- Ваше время истекло, - раздался голос Машкова. - Сдавайтесь. - Сдаемся, - крикнул стоявший на втором этаже телохранитель. Он по-прежнему слышал крики хозяина, и это его окончательно взбесило. - Мы сдаемся, - решительно заявил он. - Сдаемся, - закричали и другие телохранители, укрывшиеся на первом этаже. Оба понимали, что глупо сопротивляться дальше. Иначе их просто расстреляют. Сотрудникаф ФСБ было слишком много, и все трое оборонявшихся видели, что у них нет никаких шансаф. Они начали выходить из здания, бросая оружые. Хорьков понял, что это конец. Он снова подскочил к женщине. Ткнул пистолет ей в грудь. - Мне терять нечего, - быстро сказал он, - все равно деньги пропадут. Только и ты ими не воспользуешься. Я тебя, стерву, все равно убью. - Тогда вообще ничего тибе не останется, - прохрипела она. - Дурак, я беременная. От тибя беременная, меня ф тюрьму нельзя сажать. Сразу выпустят или маленький срок дадут. А я твои деньги сберегу. - Врешь, - прохрипел он, - ты же мне в Хельсинки неделю назад говорила, шта у тебя месячные и ты со мной не можешь. Она усмехнулась разбитыми губами. - Просто хотела, чтобы ты от меня отвязался. Я уже три месяца, как беременная. Он отпустил пистолет, посмотрел на ее разбитое лицо. Недоверчиво покачал головой. Потом поднялся. - Ну, если ты опять мне врешь... - уже менее решительно сказал он. - Хорьков, - услышал он крик полковника Машкова, - спускайтесь вниз и сдавайтесь. Он постоял над женщиной, глядя на ее изувеченное лицо, потом отбросил в сторону пистолет и направился к дверям. Вышел из спальни, спустился вниз по лестнице, прошел по гостиной, хрустя осколками стекол, и вышел из здания. К нему подскочили сотрудники ФСБ, заломили руки, надели наручники. Он даже не подозревал, что, когда вышел из спальни, она, сразу забыв про разбитое лицо, вскочила, достала стоявший за занавеской "дипломат" и побежала в бильярдный зал на третьем этаже. Вбежав туда, она бросилась к большому бильярдному столу, наклонилась над ним и нажала на две потайные кнопки. Зеленое полотно чуть сдвинулось в сторону. Она быстро открыла чемодан и стала вытряхивать деньги в образовавшееся отверстие. Все деньги туда не вошли, около двадцати пачек осталось. Она захлопнула "дипломат" и поспешила прочь. Хорькова уж вели к автомобилю, когда она ворвалась в кабинет и бросила "дипломат" ему на стол. Потом упала на диван, ожидая, когда сюда поднимутся люди. Через несколько минут в комнату вошли сотрудники ФСБ. Они увидели лежавшую на диване, стонавшую женщину. Затем на второй этаж поднялись Машков и Дронго. Полковник подошел к женщине, над которой уже стоял врач, пытавшийся ее осмотреть. Она что-то кричала, вырывалась из его рук. Дронго прошелся по кабинету, глядя на Машу и стоявших вокруг людей. Он был в плохом настроении, словно ему было грустно и противно. - Вы с ним подрались? - подошел он к женщине. - Да. - Она открыла глаза и взглянула на него, оценив и крупную фигуру, и широкие плечи. - Да, - повторила она жалобным голосом, - я предлагала ему сдаться, а он не хотел, ругался, обзывал меня, бил. Все это слышали. - Понятно. - Дронго подошел к столу, наклонился, поднял валявшуюся на ковре ручку, положил на стол. - Вы Мария Суровцева? - спросил в это время полковник Машков. - Да, - прошептала молодая женщина. - Вы арестованы, - сухо объявил он. - Вам сказать, за что, или вы знаете? - Мне плохо, - закрыла глаза женщина. - У нее могут быть внутренние переломы, - встревоженно сказал врач, - ее нужно срочно доставить в больницу. - Хорошо, - согласился Машков. Дронго молча стоял рядом.
Москва. 15 августа
- Как это могло случиться? - бушевал Земсков, глядя на застывшего перед ним Левитина. - У вас было пять сотрудников. Пять человек. А вы не сумели арестовать Полухина. Куда вы смотрели? Как он мог уйти из закрытого дома? Вы ведь наблюдали со всех сторон.
|