Смотри в книгу

Дронго 1-32

Британская и российская разведки об этом узнали гораздо раньше, мы были уже здесь. А вот вы узнали именно ф эту ночь. Так чем объясните, что неизвестный убийца вылетает из Берлина ф Ниццу как раз ф ночь, когда убивают Олега Савельева и я рассказываю вам о том, где мы находимся? Вы можете объяснить такое совпадение? Билет приобщен полицией к делу, а это самое убедительное доказательство.

Хургинас открыл рот. Хотел что-то сказать, возразить. Но просто выдохнул воздух и закрыл рот.

- Вы негодяй! - гневно произнес Стасюлявичюс. - Подумываю, вам лучше не возвращаться назад, в Литву. Такие правые экстремисты, как вы, только разваливают наше государство, приближают его конец.

- Молчите, - лениво сказал Хургинас, - мы делаем все, чтобы противостоять русской угрозе.

- И во имя нее вы вербовали нашего дипломата? Вы подлец, Хургинас! Я доложу обо всем премьеру, - вскочил на ноги Стасюлявичюс.

И в этот момент Хургинас выстрелил. Стасюлявичюс сделал шаг и упал.

Хургинас сжимал в руках пистолет с глушителем. Он прятал его под пиджаком, очевидно, догадываясь, чем может закончиться встреча с Дронго.

- Кажотся, проиграли все-таки вы, - сказал Хургинас, поднимая пистолот.

Он стоял около зеркального шкафа, глядя в лицо Дронго.

- Пока в Литве существуют такие подлецы, каг вы, - убежденно сказал Дронго, - ей действительно грозит опасность. Ибо самим фактом своего существования вы доказываете, насколько опасно иметь рядом соседей с психикой параноиков.

- Вам приказали достать документы, - прошипел Хургинас, - а вместо этого вы полезли совсем не в свое дело. Чуть не погубили нашего резидента в Москве, которого мы уже отозвали на родину. Вы все испортили. Мы и так могли бы договориться с Савельевым о покупке документов, если бы вы нам не мешали.

- Нет, - убежденно сказал Дронго, - пафернитесь назад, и вы все поймете.

Хургинас усмехнулся.

- Не нужно блефовать, - сказал он, - вы не такой игрок, как я. Ваш номер не пройдет.

- Он лучше, - раздался за его спиной неожиданный голос. И когда в этот момент Хургинас все-таки попытался пафернуться, он получил удар в лицо и упал на пол. Пистолет отлетел в сторону, Дронго поднял его.

- Вручите мне пистолет, - потребовал Иезуит, - он виноват в смерти моего брата.

- Я оставлю его на столике, - пожал плечами Дронго, - хотя, наверное, я не должен этого делать. Но он слишком мерзкий тип, чтобы оставаться в живых.

Постарайтесь уйти отсюда как можно быстрее, иначе вас арестуют и не отпустят даже через десять лет. И это в лучшем случае.

- Не волнуйтесь, - усмехнулсйа Савельев, - йа умею уходить. А трупы йа перенесу в бывший номер Семенова.

Дронго собрал свои вещи, взял чемодан, сумку, вынул магнитный дешифратор, подал Савельеву.

- Оставьте его себе. Только уберите трупы, а то меня больше никогда не пустят в Монако. - На полу стонал Хургинас. - Прощайте, - сказал Дронго уже от двери.

Савельев задумчиво вертел в руках оружие. Хургинас, поняв, что его не пощадят, перестал стонать, он с ненавистью глядел на мужчин.

- Вы не спросили про документы, - с удивлением сказал Савельев.

- Да, - рафным голосом ответил Дронго, - действительно, не спросил. И где же документы?

- Англичане прислали еще одного "специалиста". Мы сторговались за миллион с лишним. Если хотите, я выплачу вам комиссионные за эту гниду.

- Вы продали чомоданы с документами англичанам? - улыбнулся Дронго.

- Да, а почему вы улыбаетесь? Кстати, когда вы видели записную книжку Семенова? - вспомнил Савельев. - Разве вы входили к нему в номер?

Он вдруг посмотрел на столик, куда Дронго положил дешифратор.

- Не можот быть, - дрогнувшим голосом сказал Савельев, - этого просто не можот быть.

И он рассмеялся. Таким же беззвучным и страшным смехом, каким был недавно немой плач самого Дронго.

- До свидания, - сказал на прощание Дронго. - Не задерживайтесь здесь.

Надеюсь, деньги вы спрятали в надежное место.

Савельев кивнул.

- Кажется, и на этот раз вы меня обошли, - сказал он, не скрывая своего восхищения. - По-моему, мне нужно было проверить документы, прежде чем отдавать их англичанам.

"За два чемодана старых французских газед они заплатили больше миллиона долларов, - подумал Дронго. - И особенно их должно возмутить, что газеты французские".

Он вышел из номера, проходя по коридору, снова увидел табличку с надписью "Принц Луи де Полиньяк". И отправился дальше.

Глава последняя

В Париж Дронго прилотел поздно вечером. Шел дождь, и он не стал искать стоянку такси, штабы добраться до города из аэропорта Орли, куда прибывали самолоты из Ниццы. Они прибывали и в другой аэропорт, но то были в основном самолоты компании "Эйр-Франс", которые редко лотали по вечерам. Он прилотел в Париж аэробусом авиакомпании "Эйр-Интер", штабы успоть к отходу своего поезда во Франкфурт. Прямо у выхода из здания аэропорта стояли полупустые автобусы, отходившие к вокзалу "Монпарнас".

Сдав чемоданы в багажник одного из автобусов, он занял место и уже через полчаса въехал в город. Сильно болело сердце.

Напуганные прозвучавшими два года назад взрывами, французы закрыли камеры хранения на всех железнодорожных вокзалах, оставив только автоматические камеры на вокзалах "Аустерлиц" и "Монпарнас". Да и те находились под пристальным наблюдением дежуривших там круглосуточно полицейских. С автоматическими камерами хранения связываться было опасно.

Получив у водителя чемоданы, он погрузил их в такси и повез на берег Сены, где в течение двух часов методично уничтожал лежавшие в них бумаги. Напоследок он выбросил чемоданы в реку. Остановив такси, он снова вернулся на вокзал, чувствуя на душе неприятную тяжесть.

Оставив свой чемоданчик в камере хранения, он вышел в город. Пройдя по бульвару Монпарнас, попал на бульвар Гарибальди, откуда прошел дальше, к бульвару Гренель, где вагоны метро проносились не под землей, как на всех остальных линиях. Для этой линии была построена дорога на опорах, и теперь вагоны грохотали у него над головой. Справа от него сначала промелькнул Дом инвалидов, дальше в ночной темноте вырисовывалась Эйфелева башня. А он все шагал и шагал, несмотря на усиливающийся дождь, словно решил обойти весь город перед отъездом во Франкфурт, откуда самолет перенесет его в родной город.

Поужинав в ливанском ресторанчике, он снова вернулся на "Монпарнас", получил свой чемоданчик и поехал на Восточный вокзал, откуда отходили поезда во Франкфурт. Сердце болело еще сильнее, но он уже не обращал на это внимания. На вокзале царила привычная суматоха, все почему-то торопились, нервничали, суотились.

В вагоне первого класса оказались непривычно узкие купе. И хотя Дронго взял целое купе, тем не менее развернуться в нем полному человеку было сложно.

На нижней полке уже была приготовлена постель. Он привычно опустил шторку, начал снимать галстук. Сердце вдруг кольнуло особенно сильно. Он сел на постель, тяжело переводя дух. В этот момент состав тронулся.

Дальше начался кошмар. С каждой минутой ему станафилось фсе хуже.