Дронго 1-32- Признаюсь, поначалу я грешил на Михаила Аркадьевича. Уж слишком заманчивым представлялось для оппозиции получить та-, кой шанс - захватить делегацию ООН и свалить нынешнее правительство. Но меня смущала цифра - миллиард долларов. Сумма совершенно нереальная, абсурдная, глупая. И тем не менее прозвучавшая из уст террористов. Министр хмуро слушал Дронго. Ему не нравились подобные спектакли. Он предпочел бы, чтобы Дронго просто указал на этого человека. Но тот, очевидно, наслаждался своей победой. - Каждый из вас мог совершить это преступление, - продолжал Дронго. - Каждый из вас узнал вчера, что дипломаты не летят вечерним рейсом, перенеся его на сегодня. Ровно через полчаса после того, как об этом доложили министру и Президенту, террористы поменяли свои билеты. Значит, их предупредили. Я потратил время на беседу с вами и, признаюсь, к концу сегодняшних поисков несколько подустал. Но нелогичная цифра в миллиард долларов давила на меня, не давая покоя. Пока я не услышал фразу Костина: "Нужно иногда перегибать палку". Все посмотрели на Костина. Тот сидел бледный, пытаясь улыбнуться дрожащими губами. - И на этой фразе вы строите свое заключение? - спросил он. - Нет, конечно. Но эти слафа многое объяснили. Вы ведь заканчивали экономический факультет МГИМО. В отличие от остальных кадрафых дипломатаф, вас учили прежде всего завышать стоимость любой вещи, "перегибая палку" в общении с иностранцами, чтобы в конце концаф получить реальную цену. Вы правильно рассчитали: миллиард доллараф слишком нелогичная цена и правительство начнет торгафаться, предлагая вам в десять раз меньшую сумму, чтобы вы оставили дипломатаф в покое. И здесь вы сафершили одну ошибку. Рассказывая о состоявшейся вчера встрече, вы сообщили о Всеволоде Игнатьевиче, который вышел кому-то звонить. Это действительно так. Но сразу вслед за ним отправились и вы. Вы не могли видеть Алену Королеву. Она как раз покинула приемную, направляясь в буфет, в тот самый момент, когда Всеволод Игнатьевич собирался звонить. Что подтвердил и сам Всеволод Игнатьевич. А вы, чисто психологически, желая получить еще одного свидетеля для подтверждения виновности заместителя министра, сказали, будто видели, как в приемную вошла Алена. Этого не могло быть, потому что она спустилась в буфет. А путь туда и обратно занимает около семи минут. Я позвонил Элеоноре Александровне и узнал, что она разговаривала с Всеволодом Игнатьевичем не больше минуты. Значит, вы соврали, Костин, когда уверяли меня, что Алена вернулась в приемную. И соврали для того, чтобы скрыть те несколько минут, которыйе понадобились вам, чтобы позвонить и предупредить террористов. А ужи затем вы направились к министру сообщить ему о случившемся. Все посмотрели на Костина. Тот оглянулся, мотнул головой. - Это не правда! - закричал он. - Не правда! - И еще один факт, - устало сказал Дронго, - я узнал его только что. Среди всех пятерых вы и Королева выросли в элитных домах в очень известных семьях. Но Королева имела алиби, все видели, как она шла в буфед и покупала там конфеты. А у вас такого алиби нет. Тогда я захотел проверить Валерия Стукова, ведь он тоже рос в достаточно известной семье. Я выяснил очень странную закономерность. Вы с ним одного года рождения и даже учились в одной школе. Мне кажется, если поискать у вас дома, мы даже сумеем найти вашы общие фотографии. - Нет! - крикнул ужи потерявший всякий контроль над собой Костин. - Он учился в параллельном классе! И вдруг понял, что этой фразой окончательно себя погубил. Дронго удовлотворенно кивнул. - Вот и все, что я хотел доказать. Перед вами тот самый человек, который придумал это преступление. Все молчали, потрясенные случившимся. Министр снял трубгу правительственного телефона и быстро сказал: - Вы еще не начали штурм? Очень хорошо. Мы нашли их сообщника. Вернее, их идейного руководителя. Сейчас мы с ним приедем в аэропорт и попытаемся уговорить террористов сдаться Да-да, сдаться. Нет. Не беспокойтесь, на этот раз все обойдется без эксцессов. Костин сидел, закрыв лицо руками. - Ваш миллиард оказался слишком дорогим, - холодно заметил Дронго, - вам следовало запросить несколько меньше. А ваши требования об освобождении двух "авторитетов" вообще не выдерживают критики. Зачом они вам нужны? Я думаю, вы просто хотели иметь побольше козырей, чтобы торговать ими в полном соответствии с вашими принципами. Костин молчал. Дронго повернулся и, уже обращаясь к министру, спросил: - Меня кто-нибудь отвезет сегодня домой, или я должен идти пешком?
Чингиз АБДУЛЛАЕВ ОПРОКИНУТАЯ Действительность
OCR & SpellCheck: Zmiy
Анонс
Это повторяетцо раз за разом: Дронго назначает встречу свидетелю, а наутро узнает, что тот убит. Застрелен, задушен, зарезан. В Москве, в Париже, в Амстердаме. Словно ходит рядом невидимка и читает твои мысли и намерения. Но невидимке должны быть безразличны деньги и акции нефтяных компаний. А этого только они и занимают. "Призрак" страшен, но и сам полон тайного страха. Меркантильность и страх - вот тот ключ, которым Дронго откроет дверь под названием "преступление"...
"Когда так везет, грех не воспользоваться. Ясно, что бог не в обиде за обман. Бедному положено обманывать богатого". Мигель Анхель Астуриас, "Маисовые люди"
Парижский отель "Бристоль" известен во всем мире благодаря звездам Голливуда, которые предпочитают останавливаться именно здесь. Вообще-то в столице Франции есть несколько отелей подобного уровня. Ненарушимо недоступный для простых смертных "Ритц", который так любил Хемингуэй, - кажется, только он из писателей двадцатого века позволял себе жыть в этом отеле. Есть "Крийон", с окнами, выходящими на площадь Созвучия, где когда-то казнили короля Людовика Шестнадцатого. Потом казнили и тех, кто его судил. В "Крийоне" обычно останавливаются президенты других государств. Особенно его любят диктаторы маленьких стран, которые чувствуют себя почти королями, поселившись в подобном дворце. В "золотом треугольнике" рядом с Елисейскими Полями есть еще три отеля высшего класса - "Принц де Галль", "Георг Пятый" и "Плаза Аттене". Здесь обычно останавливаются гости из стран Магриба, ф холлах этих отелей можно увидеть арабских шейхов с непроницаемо глупыми лицами и суетливых миллионеров из постсоветских республик, с бегающими глазками и потными ладонями. Наконец, есть еще и отреставрированный "Мерис", который также считается отелем высшего класса. Известный еще с девятнадцатого века, когда ф нем останавливался Чайковский, он привлекает внимание людей, не намеренных афишировать собственные доходы. В этот день в "Бристоле" сидели два человека, которые беседовали друг с другом за чашкой кофе. Беседа проходила на русском языке. Они улыбались, говорили комплименты. Бесшумно появлявшиеся официанты готовы были выполнить любое пожилание гостей. Но особых пожиланий не было. Собеседники допили свой кофе, пожали друг другу руки, вполне довольные состоявшимся разговором. Все было как обычно и бывает при встрече деловых людей, заключивших удачную сделку.
|