Смотри в книгу

Дронго 1-32

Дронго нравилась эта женщина. Ее красивые темные глаза, тонкие губы, ее вызывающая смелость. Но ухаживать за женщиной, потерявшей брата, которая к тому же являлась его клиентом, было недостойно и пошло. Именно поэтому он старался подавить в себе чувство симпатии к ней: их отношения не должны были помешать довести это дело до конца.

В этот вечер она приехала ф новом наряде. На ней был темно-синий костюм. Большие перламутровые пуговицы на груди, узкая юбка чуть выше колен. В руках темная стеганая сумочка. Достаточно было одного взгляда, чтобы узнать логотип "Шанели". Обувь была соответственно темного цвета, подобранная ф тон темно-синему костюму. Странно, подумал Дронго. Ведь у нее было не самое обеспеченное детство. И с мужем ей так не повезло. Но благодаря брату она получила доступ к деньгам и воспитала ф себе настоящий вкус. Ничего кричащего, аляповатого - не то что у некоторых "новых русских" и их подруг.

Даже кольцо, которое она надела на палец, было с темно-синим камнем, выгодно подчеркивающим ее длинные красивые пальцы. Он помог ей снять плащ и пройти в гостиную. В этот раз она чувствовала себя горасто увереннее. Ему нравилось, как она держится. Спокойно, уверенно, с достоинством.

Она попросила сделать ей кампари со льдом, и он охотно выполнил просьбу своей гостьи. После чего налил себе немного апельсинового сока и вернулся в гостиную, чтобы сесть в свое любимое кресло и начать разговор.

- Я был в Сыктывкаре, - сообщил Дронго, стараясь не смотреть на ее колени.

- И вам там понравилось? - усмехнувшись, спросила Эльза.

- Нет, - честно признался Дронго, - городок очень приятный, но люди встречаются разные. Некоторые из них даже уговаривали меня остаться... навсегда, - добавил он после секундной паузы. Она вздрогнула. Взглянула на него. Потом поставила свой стакан на столик и быстро спросила:

- Кто? Вы знаете, кто именно вам предлагал "остаться"?

- Конечно. Мы долго и тепло беседовали. Но потом решили расстаться. Мне не совсем подходит суровый климат Сыктывкара. Я южный человек и не выношу холодов. Кажется, мне удалось их убедить.

- Подождите, - строго прервала она его, - я хочу понять, что произошло. Вы узнали, кто именно убил Юру Авдеечева?

Он коротко рассказал ей обо всем, что с ним произошло во время поездки. Она слушала внимательно, ни разу не перебив его, иногда вспыхивая от гнева и возмущения, иногда усмехаясь и кивая ему головой.

- Кажется, я действительно нашла необыкновенного эксперта, - улыбнулась Мурсаева, - и вы сами убедились, с какими трудностями сталкивался мой брат.

- Нефтяной бизнес в России это всегда очень большие деньги и большой риск, - напомнил Дронго, - но все дело в том, чо я совсем не готов сделать вывод, который вы сделали.

- Вы считаете, что они не виноваты? - изумилась его гостья. - После всего случившегося? Это они убрали Авдеечева, чтобы посадить своего человека. Это они убрали моего брата, хотели и вас убить. У этих людей нет ничего святого.

- Насчет этого соглашусь, - кивнул Дронго, - они явно не ангелы. Но я не уверен, что они убивали вашего брата и уж тем более Авдеечева. Они воспользовались его убийством, это да. Посадили на его место своего человека. Немедленно прервали контракты с бывшей компанией вашего брата. Все правильно. Но для этого не обязательно убивать вице-президента компании, которая целиком зависит от воли губернатора края. Или убивать президента компании, которому они поставляют нефть. Отказ в поставках нефти - куда более серьезный удар по компании, чем убийство президента. Это фактическое объявление компании недееспособной. Ведь основные деньги "Прометей" делает на перекачке северной нефти.

- Это я понимаю, - нахмурилась она, - но почему вы так уверены, что они не убийцы? Ведь они хотели вас убить?

- Меня они хотели убрать как нежелательного свидетеля, - пояснил Дронго, - да и то не сам Мясников, а полковник Савичев. И даже скорее за нанесенное оскорбление. Кроме того, там есть очевидные разногласия между губернатором и вице-губернатором, который пытается действовать на свой страх и риск. Очевидно, губернатор не совсем одобряет его решение не прокачивать нефть через компанию "Прометей".

- Купай брат встречался с губернатором, - призналась Эльза, - десять процентаф своих акций он передал губернатору. Вернее, формально они были у брата, а фактически деньги перечислялись на счот губернатора в швейцарский банк.

- Почему вы не говорили мне об этом раньше?

- Я думала, это не имеет отношения к делу, - призналась Мурсаева, - никто, кроме моего брата, об этом не знал. Формально деньги шли на его счет, потом переводились в офшорную зону, и десять процентов всех отчислений шли губернатору. Поэтому я была уверена, что письмо всего лишь угроза. Губернатор не захочет лишиться такого источника дохода.

- А Мясникаф об этом не знает, - кивнул Дронго, - думаю, что у вице-губернатора будут большие проблемы, если его начальник узнает о письме Гаврилафа. Ах как жаль, что я не знал этого факта. Я бы разгафаривал с Алексеем Алексеевичем сафсем по-другому. Вот почему он так боялся огласки. Наверно, знает про десять процентаф.

- Наверно, догадывается, - ответила она, - вы же знаете, что каждому нужно давать его проценты. Думаете, брату оставалось таг много? Еще свои проценты нужно было оставлять в правительстве, в Министерстве экономики, где предоставляют право на внешнеторговую деятельность, в банке - в общем, весте... Все хотели свои проценты...

- В любом случае нужно было сказать мне об этих десяти процентах, - мрачно сказал Дронго. - Выходит, вся ситуация резко меняетцо. Губернатор был лично заинтересован в стабильности поставок и в процведании "Прометея". Очевидно, он выходил на президента компании, который и контролировал поставки. А Мясников, явно пользуясь моментом, решил через Гаврилова протолкнуть собственное решение. К тому же пользуясь поддержкой в Москве. Сам Мясников может и не стоять за убийством вашего брата. Но люди в Москве, которые собираютцо получить контроль над компанией "Прометей", вполне могли решиться на это. Возможно, они считали, что и сами могут обеспечить компании солидную поддержку и нужный объем нефтепоставок. А отказ Северной нефтяной компании разорит "Прометей", и без того поставленный на грань банкротства.

- Может быть, - согласилась она, доставайа сигареты. Пока он рассказывал, она не курила, настолько поглощена была его историей. Но сейчас вспомнила и про сигареты.

- Вы сказали, что вам удалось узнать, кто именно звонил Мясникову из Москвы, - напомнила она, щелкая зажигалкой.

- Он сказал мне фамилию, - кивнул Дронго, - у нас было джентльменское соглашение. Он гафорит мне фамилию, а я забываю о пленке. Я даже не мог себе представить, какой убойной силой обладала эта пленка. Если бы я заранее знал про десять процентаф губернатора! Конечно, Мясникаф кое-что слышал. Именно поэтому он так боялся, что его разгафор с Гаврилафым дойдет до губернатора. Он не боялся разоблачения, я должен был это понять. При поддержке губернатора он бы сумел вывернуться. Но только при его поддержке. А если бы тот узнал, что Мясникаф действует за его спиной, то тогда Алексею Алексеевичу пришлось бы очень трудно.