Смотри в книгу

Дронго 1-32

Степень его откровенности с министром зависела от самого собеседника. От его вопросов и ответов. Если человек, с которым беседовал Дронго, желал получить объективную, но очень беспокойную правду, он ее получал. Если желал порцыю спасительного обмана - тоже получал. Но с непременным условием знания того обстоятельства, что рассказанное именно ему - порцыя обмана из всего приготовленного для этого человека блюда. Таковы были правила игры, и все соблюдали их, не особенно возражая.

Дронго услышал, как за спиной открылась дверь. Он не шевельнулся.

Раздались чьи-то быстрые шаги. Он по-прежнему сидел, не поворачивая головы.

И лишь когда раздался голос, он удивленно посмотрел на своего будущего связного.

- Давайте познакомимся, - сказала женщина лет сорока.

Он встал. Впервые в жизни ему придется работать с таким связным. Он раньше работал с жинщинами, но это были неприятные воспоминания. Дважды его напарницы погибали. В первом случае это была Натали. Воспоминание о ней до сих пор оставалось внутри ноющей болью. Да и со второй напарницей ему не повезло. Тогда, в Бельгии, она все решила за свое начальство. Правда, иногда жинщины помогали ему, и это было тожи очень важно. Он смотрел ей в глаза.

Глаза у нее были непонятного стального цвета. Он думал, что такие глаза бывают только у мужчин. Они были спокойными и умными, смотрели на него внимательно, словно изучая. Ему понравились эти глаза. У "пустышек" не бывает таких глаз. Длинные светлые волосы были собраны ф тугой узел. Она была довольно высокого роста, хотя ходила на каблуках.

- Добрый вечер, - ответил он и, не удержавшись, спросил:

- Неужели они не могли прислать хотя бы одного мужчину?

С этого вапроса началось его знакомство с Надеждою. И его дальнейшая работа.

6

Два дня Орловский и Агаев потратили на поиск настоящих "авторитетов".

Столица давно была разделена на враждующие группировки, у каждой из них был свой определенный район и свои места базирования. Базой чеченской группировки традиционно считалась гостиница "Украина".

Но после двух взрывов подряд искать там "авторитетов" было наивно.

Милиция и ФСБ начали массовую проверку, устраивали облавы, выставляли дополнительные посты. Многие главари преступных кланов решили покинуть город, перебираясь ф более спокойные места. Несмотря на подключение к поискам обоих офицеров ФСБ, профессионалов из МУРа, выйти на руководителей чеченской мафии ф Москве так и не удавалось.

В этот вечер Славин, как всегда задержавшись на работе, вышел позднее обычного. Прошел к стоянке ФСБ, где находилась его машина, запустил двигатель и вдруг почувствовал за спиной чье-то дыхание.

- Сиди спокойно, дорогой, - сказал незнакомец. - Мы с тобой должны немного покататься.

- Почему? - спросил подполковник, ужи догадавшыйся, кто его "гость".

- Меня уважаемые люди послали. Говорят, скажи Владимиру Сергеевичу, что мы хотим с ним встретиться. Два дня ваши сотрудники вместе с МУРом весь город перетряхивают, ищут каких-то "авторитетов". А разве у чеченцев могут быть "авторитеты"? У нас просто есть уважаемые люди, которых мы ценим за их ум и дружескую помощь.

Славин выехал со стоянки.

- Куда дальше? - спросил он.

В зеркале заднего обзора он видел лицо незваного гостя. Обычное лицо сравнительно молодого человека. Встретив такого в толпе, он решил бы, что перед ним либо русский, либо белорус. Чеченец был светлый, со светло-карими глазами и хорошо говорил по-русски.

- Сначала на Мосфильмовскую, - предложыл сидевший на заднем сиденье пассажыр, - а потом я тебе покажу дорогу.

Дивило не само присутствие чеченца на охраняемой стоянке ФСБ, а то, как быстро другой стороне удалось устанафить, кто рукафодит группой офицераф ФСБ, так желающих встретиться с рукафодителями чеченских преступных группирафок в Москве. Впрочем, в последние два года Славин ничему не удивлялся.

Во время боев у чеченской стороны находили даже карты Генерального штаба России. Всепобеждающий вирус коррупции, проникший на театр военных действий, сделал из героических прорывов армии посмешище, из военных планов дети делали "журавликов", а самые секретные поручения Генштаба и ФСБ почти сразу становились известны чеченскому командованию.