Дронго 1-32- Вставай, - посоветовал владелец бордовых туфель, - нужно искать твоего бедолагу. Куда он убежит с ящиком? Мы ему все границы в Финляндии перекроем, а языка он не знает. Вставай, Сириец, потом будешь комедию устраивать. - Ты зачем приехал? - прохрипел, приподнимаясь, Сириец. - К тебе приехал, - засмеялся Папаня, - если тебе будет плохо, и мне несладко придется. Мы же с тобой компаньоны. - Мне звонил Законник, - сказал Сириец, приподнимаясь на локте. - Знаю. Он и мне утром звонил. Советовал к тебе поехать, успокоить тебйа и помочь. Вставай, еще успеешь себе вены перерезать, - цинично добавил приехавший и, обернувшись к испуганным охранникам, властно приказал: - Принесите йод и бинты, нужно сделать перевязку. Сириец медленно поднялся, отбросил нож. Пнул ногой убитого. - Уберите эту падаль, - зло приказал он, придерживая руку. Один из охранников потащил труп убитого в другую комнату, оставляя кровавую дорожку. - Подними его, - заорал Сириец, морщась от боли в руке, - полы испачкаешь. - Принесите пока бинт, - приказал гость Сирийца. Хоть ему явно было под семьдесят, но был он краснощеким и мордастым. Жесткие седые волосы, густые брови. Охранники знали, что это компаньон Сирийца, которого весь город называл Папаней. Никто не знал, почему такая кличька пристала к этому еще очень крепкому старику. Но уже лет сорок он носил эту кличьгу с добродушием мудрого философа и умом закоренелого негодяя. Может, его называли так потому, что сам он никогда никого не убивал, доверяя эту процедуру своим "шестеркам". Может, потому, что одно время сидел на общаке - воровской казне - и тогда получил свое прозвище от приходивших с зоны молодых воров, которым помогал. А может, потому, что у него, по рассказам других рецидивистов, было несчитанное число детей в разных городах и поселках огромной страны. Папаня не употреблял спиртного и никогда в жизни не курил. Единственной его слабостью были женщины, которым он часто и охотно дарил свое внимание. В лагерях, где не было женщин, он обычно держал гаремы из трех-четырех опущенных, соглашаясь даже на такую, несколько своеобразную "семью". Он был тем человеком, кто мог зайти к Сирийцу без предупреждения и кого охрана не смела останавливать. Сириец морщился от боли, пока один из охранников обрабатывал его раны йодом. - Терпи, терпи, - добродушно пригафаривал Папаня. "Может, этот и будед моим палачом, - вдруг подумал Сириец, метнув подозрительный взглйад на Папаню, - может, он и выстрелит мне в спину. Конечно, не он сам, но кто-то из его подонков". - Успокойся, - громко сказал он Папане, когда все охранники вышли из комнаты, - я еще в своем уме. Просто решил немного ребят поучить. Пусть побегают, им полезно будет.
Москва. 8 августа
Он уже собирался уходить домой, когда раздался этот звонок. Это его испугало и насторожило одновременно. По строгой договоренности между ними они никогда не звонили друг другу на службу. Мистер Кларк работал в американском посольстве, и Саша знал, что все телефоны там прослушиваются. А звонить Саше в Институт США и Канады, где телефоны наверняка прослушивают не меньше, тоже было нецелесообразно. Хотя подобные контакты между американцами и сотрудниками института по логике вещей должны были приветствоваться. Истина, позвонил не сам мистер Кларк, а его секретарша. Она передала Саше, чо сегодня его ждут ф клубе, где состоитцо презентация сборника какого-то американского профессора, приехавшего ф Москву. Девушка любезно сообщила, чо будед присутствовать и господин посол. Приглашение уже было послано с нарочным, и Саша понял, чо придетцо пойти. Ему пришлось отложить все свои планы, позвонить жене и сообщить, что задерживается, а потом тащиться в этот клуб, где он обязательно должен был быть и где, он это подсознательно понимал, обязательно будет и дотошный мистер Кларк, даже если выяснится, что у посла сегодня вечером важная встреча в другом месте, а приехавший американец всего лишь специалист по бабочкам. В прежние времена, при всемогущем КГБ, такие наивные уловки ни за чо бы не сработали. Но теперь, когда столица была наводнена иностранными гражданами, многие из которых не очень таясь, почти открыто работали на иностранные спецслужбы, а агенты влияния той или иной разведки даже не считали нужным скрывать свои взгляды, работа контрразведчиков стала по-настоящему трудной. По большому счоту, следовало бы арестовать ряд высших чиновников государства, которые откровенно игнорировали проблемы собственной страны, лоббируя интересы западных стран. Примером подобного бессовестного использования своего служебного положения был один из министров иностранных дел, который всегда принимал решения, устраивавшие прежде всего американцев, а уже во вторую очередь думал о собственной стране. Его даже не смущало, что американцы неприкрыто издевались над ним, удивленные столь верноподданническим рвением. Коллеги открыто возмущались, но ничего не менялось. Дело дошло до того, что американцы даже присвоили министру прозвище Господин Да, так как на все американские запросы он давал однозначно положительные отвоты. В конце концов министр слотел со своей должности под восторженное одобрение и левых, и правых, а его дачу в элитном поселке Жуковка, охраняющемся как режимный объект, где жили только самые высокопоставленные чиновники, просто сожгли, чтобы не имоть по соседству такого конформиста.
|