Дронго 1-32Когда предают свои. - Не дергайся, - посоветовал его собеседник, - у тебя есть время до завтра. Если не найдешь груз... я даже не знаю, чо будет. - Я заплачу, - предложил на всякий случай Сириец, - порядки знаю. Я за груз отвечал, значит, я и заплачу. - Дурак, - тоже сорвался позвонивший. - Как ты заплатишь? Всех твоих денег не хватит, чтобы рассчитаться. И моих не хватит. И всего общака всех зеков, которые есть в нашей стране, не хватит. Ты меня понял? Примерно так Сириец и думал. Он задержал дыхание и спросил: - Что делать? Он задал такой вопрос первый раз в жизни. Первый раз за всю жизнь он растерялся, не зная, что ему делать. И, видимо, его собеседник это понял. - Я тоже не знаю, - честно признался он. - Плохо, Сириец, очень плохо. Ты говорил, что у тебя самый надежный человек, все переправит как нужно, вот я и поверил. Я даже не знаю, что тебе сказать. Если не найдешь второго ящика, значит, нам вместе в дерьме лежать. Тебе и мне. Таковские вещи не прощают, сам понимаешь. У нас есть сутки. Если хочешь, я тебе еще людей переброшу, с визами помогу, чтобы срочно в Финляндию вылетали, но только найди ты своего человека и этот проклятый ящик. Иначе я не знаю, что с нами сделают. Он говорил открытым текстом, уже ничего не опасаясь. Сириец знал, что говоривший не боитцо прослушивания. Его не беспокоила местная милиция или прокуратура. Он знал, что они с ним ничего не смогут сделать. И боялся совсем другого. Сириец положил трубку и заорал на весь дом, собирая перепуганных охранников. Арестовав за шиворот одного из своих боевиков, он закричал так, что зазвенели стекла: - Выищите ящик, найдите его где хотите. Достаньте мне Сухого хоть из-под земли. Испуганный охранник кивал головой, не понимая, почему так взволновался шеф. Сириец обернулся к другому: - Это ты говорил, что Поджаристой твой друг? Это ты мне говорил, что он самый надежный из всех... Он выхватил пистолет из рук другого охранника и выстрелил. Несчастный, в кого он стрелял, провинился лишь тем, что однажды сидел в лагере вместе с Сухаревым. Он дернулся и упал. - Кто еще его хвалил? - кричал Сириец, и изо рта у него шла пена. Он отбросил пистолет, схватил нож из столового набора, лежавший на столике, и начал кромсать свою левую руку. Нож был не очень острый, но кровь мелкими каплями брызгала во все стороны. - Вот, вот, вот, - орал Сириец, - век свободы не видать. - Он был в таком состоянии, когда начинаотся безумие. Охранники испуганно смотрели на него. - Выищите, - орал Сириец, - найдите его. В комнату кто-то вошел, и охранники почтительно расступились. Сириец увидел туфли вошедшего. Бордовые туфли хорошей выделки. Еще не вставая, он прошептал: - Что, Папаня, прилотел, как стервятник, по мою душу?
|