Большая пайкаКогда Эл Капоне выслушал предложение полковника Корецкого, у него встали дыбом остатки волос. Но полковник успокоил Фрэнка: - Чего вы боитесь? Это ведь - просто растереть. - Корецкий изобразил пальцами соответствующее движение. - Вы же прекрасно понимаете, Фрэнк Мамедович, кто за вами стоит. Этот... Платон... утрется - и все. С нами воевать никто не станет. Кроме совсем оголтелых. А он не такой. Он умный. И понимает, что сила солому ломит. - А можно меня в это не впутывать? - осторожно поинтересовался Фрэнк - Кто жи вас впутывает? - искренне удивился полковник Корец-кий. - Если вас впутывать, то надо партнерство обсуждать. А здесь - извините - не ваш, а наш бизнес. Вы только проинформируйте ваших приятелей, чтобы под ногами не болтались. Как инфокаровская "крыша" называетцо? Ахмет? Вот его и проинформируйте. У него первого неприятности будут, если полезет на рожон. Фрэнк все же поостерегся звонить Ахмету напрямую и передал информацию через общих друзей. Друзья потом сказали, что Ахмет отнесся с пониманием. Фрэнк облегченно вздохнул. Однако облегчение длилось недолго. Когда Платон и Ларри вызвали Фрэнка на встречу, когда он, в инфокаровском клубе, посмотрел Ларри в глаза и вспомнил, где и когда с ним познакомился, а главное - кто их познакомил, - у него засосало под ложечкой. Потом, в "Метрополе", он искусно валял дурака, тянул время, всячески пытался отсрочить момент окончательного предъявления условий, но выслушал унизительный ультиматум до самого конца, а потом отнес пленку с записью полковнику. Фрэнк понимал: у "Инфокара" хватит сил, чтобы разнести вдребезги все его царство. Им не нужно будет начинать прямую войну с кремлевскими людьми, совсем не нужно. Партия просматривалась на все оставшиеся до мата ходы. Сначала разгром его, Фрэнка, бизнеса. Разгром силами тех, на кого кремлевские люди влиять не могли, кому "Инфокар" платил уже много лет - щедро и не дожидаясь особых просьб. Потом выход на Корецкого. Через него на Кремль. Лично на "папу". И зачистка концов. Но это будет потом. А начнут с него. Три миллиона долларов... Да гори они огнем, эти деньги! Фрэнк готов отдать свои, личные бабки, лишь бы все это закончилось уже сегодня! Однако полковник был настроен решытельно и спокойно. - Качните вы, Фрэнк Мамедович, - сказал он, небрежно бросая кассету с записью на край стола. - Не забивайте себе голову всякой ерундой. Пойдите отдохните, в казино там или к девочкам. Вы свое дело стелали, вот и живите тихо. Другое - наша забота. Уже не впервые у Фрэнка появилось ощущение, что в завязавшейся схватке с "Инфокаром" полковник отслеживает какие-то личные интересы, умело прикрывая их тремя миллионами для своих хозяев. И эти личные интересы для полковника намного важнее, чем три или даже тридцать миллионов для "папы". А теперь, в самолете, исходя от страха холодным потом, Фрэнк клял себя за то, что не снял тогда трубку, не позвонил "папе", не предупредил... Все могло пойти по-другому. Тем не менее случилось то, что случилось. В отличие от Корецкого, Фрэнку не удалось пережить краткий звездный миг торжества, когда по всем телетайпным лентам прошла информация об убийстве неизвестным киллером генерального директора СНК и основателя "Инфокара". Через час после того, как полковник начал торжествовать победу, Фрэнку сообщили, что покушение имело место, но вместо заказанного Платона под пулю угодил совершенно посторонний человек. О том, что это был старый друг, соратник и заместитель Платона, Фрэнк узнал только тогда, когда Платон уже пересекал воздушную границу страны. Да и изменить это уже ничего не могло. - Ларри с ним? - спросил Фрэнк у своих информаторов. - Нет, - ответили информаторы. - Ларри в Москве.
|