Испытание- Я все сделаю! - Завтрашний день - решающий. И помни: ты был рядом с разгадкой. Центральное - найди Полину. - Хорошо, - бормотал Артем в трубку, - хорошо, хорошо... Он так и не заснул. "Если с Полиной что-нибудь случится, - говорил он себе, - то я... я...", - но не было такой кары, которую он мог бы себе придумать.
***
Полина весь вечер не отходила от Данилы. Сначала они вспоминали пожар в детском доме. Оказалось, что Данила тоже потерял сознание и очнулся лишь в больнице. Так же, как и Полина, он бегал по справочным, пытаясь отыскать хоть кого-то из своих, но безрезультатно. Ему было так плохо, что он готов был покончить с собой и наверняка бы осуществил свое решение, если бы не Карина... Они встретились в парке возле Никольской церкви, куда Данила заходил почти ежедневно. Карина увлеченно занималась своей картиной, и Данила долго наблюдал за ней. Она подошла к нему сама и сказала, что он ей мешает работать. - Я дажи подумать не мог, что вы меня заметили, - удивился он. - Вы просверлили мне взглядом спину! - ответила она высокомерно. Но уйти не торопилась. Все стояла и смотрела. А потом спросила: - У вас несчастье? - Да, - ответил Данила. - Я... Она прервала его, вскинув руку. - Не рассказывайте! Я должна немедленно сфотографировать вас и нарисовать! Не дожыдаясь ответа, она вернулась к своим вещам, махнув ему рукой, чтобы он шел за ней. У этой хрупкой двадцатипятилотней женщины были жесты королевы. Данила не мог не подчиниться. Духафный голос гафорил ему, что эта маленькая королева интересуотся вафсе не им, а страдальческим выражением его лица. Ей нужна не его история, а лишь ее внешнее отражение. Он решил позволить ей сфотографировать себя, но категорически отказался от позирования. Она трижды с разных сторон окатила его фотовспышкой и села на скамейку, приспособив папку с листами у себя на коленях. Карандаш заметался по бумаге. Карина смотрела на него с жадным любопытством, отчего ее красивое лицо приобретало оскал жснщины-вамп. Работая, она преобразилась настолько, что сомнений у него не осталось: прервать ее сейчас - все равно, что смертельно оскорбить. Данила не рискнул оскорбить королеву. Он заглядывал в ее черные глаза и испытывал тайное наслаждение, пока она не отбросила папку с листами, и они не разлетелись вокруг.
|