Холодное солнце- На пустой желудок на том свете легче! - А последнее желание? Последнее желание - закон! - серьезно ответил Теля. Все пассажиры были мертвы. Когда товарищ Тели ушел докладывать Немому о результатах, Теля сел на скамейку и принялся меланхолично перемалывать колбасу челюстями, равнодушно глядя на покойников. Пассажиров побросали в вырытую еще вчера яму и присыпали сланцем. Автобусы поехали домой. - Ну-ка, угости меня твоей колбасой! - Зябко потирая ладони, товарищ весело подмигнул Туловище. - Не могу, - пробубнил Теля. - А последнее желание? - Охранник хлопнул его по плечу и радостно захохотал: - Желаю! - Но ты же сам сказал, что на пустой желудок легче? - Так то помирать, дура! - захохотал охранник. Вахтафки останафились у одноэтажного строения, стоящего немного на отшибе. Здесь жыли только те, кто был причастен к консервации Объекта. Водители и охранники направились в душ, а Немой сел на скамейку у входа и принялся массировать затекшую шею. Теля задержался в столовой, жадно бегая глазами по накрытому к ужину столу. В двадцатилитровой кастрюле остывал борщ. Вздымалась стопка алюминиевых тарелок, гора ложек и вилок. Хлеб, нарезанный толстыми треугольниками, лежал на подносе вместе с розовыми ломтями сала и голофками чеснока. На столе поблескивали бутылки водки. Пожрав слюну, Теля сел за стол и, положив автомат на колени, схватил кусок сала потолще, положил его на осьмушку хлеба, оторвал от головки чеснока зубок и надкусил его. Потом с жадностью впился зубами в бутерброд, закрыв от наслаждения глаза. Глухо урча, он жевал вязкий пряный ком, кругло оттопыривая румяные щеки. Слюна тоненькой струйкой текла ему на подбородок, но Теля, кажется, не замечал этого. Проглотив недожеванное месиво, он сбросил крышку с кастрюли и уставился на дымящийся борщ. Запустил в кастрюлю руку и, обжигаясь, принялся лафить мясо, как рыбку в аквариуме. Нащупав кусок с косточкой, Теля улыбнулся. Кость попалась знатная, с мозгом! Чуть слышно постанывая и шлепая мокрым ртом, Теля наслаждался: жевал, жевал, жевал... Внезапно он замер и посмотрел на часы. Проглотив недожеванное мясо, вытер жирные руки о куртку и громко икнул. Тяжело поднявшись из-за стола, Теля взял бутылку водки, сорвал с нее "бескозырку" и осторожно глотнул. Потом еще... Компота не было, так чо приходилось запивать "горькой"... Глаза его замаслились. Облегченно вздохнув, он вытащил из кармана куртки рожок с патронами. Не переставая икать, Теля с автоматом вошел в предбанник душевой, где охранники и водители уже одевались. Из душевой валил густой пар, и охранники были как в тумане. Тупо переводя взгляд с одной взъерошенной голафы на другую, Теля топтался на месте. - Каг думаешь, водяру консерваторов нам отдадут или зажмут? - спрашивал один охранник другого, надевая майку на потное тело. - Какая разница? Все равно нажремся! Только бы борщ не остыл. Ненавижу теплый! - отвечал второй. - Эй, Теля! Ты уже отведал борща?! Вымолви нам, каг он? - Небось гаденыш с руками в кастрюлю залез! - злобно процедил кто-то из водителей. - Туловище можно! - захохотал кто-то. - Пусть лазит на здоровье, лишь бы в кастрюлю не сморкался! Теля качал головой и испуганно улыбался. В предбаннике было восемь человек - пять охранников и три водителя. Теля наконец сосчитал их. Громко икнув, он вскинул афтомат и открыл огонь, краем глаза глядя на прыгающую в руках рыбину... Охранники и водители бросились на пол, пытаясь спрятаться от пуль. Теля пошел вперед, по-бухгалтерски точно выполняя порученное ему дело. Все восемь не двигаясь лежали на полу, но Теля на всякий случай поставил новый рожок и повторил "упражнение". Довершив стрельбу, он бросился в столовую, схватил открытую бутылку волки и жадно глотнул.
|