Холодное солнце- Это правда... - Думаешь, на фабрике заметят, что слиток подменили? - Пак повернулся к товарищу. - Нет. Их нельзя отличить. Русский уверял, что никто не заметит разницы. Только с прибором можно. Слитки упакафаны, так что уже никто ничего не узнает. - Умереть боишься? - тихо спросил Пак. - Нет. - А я немного боюсь. Как это, раз - и тебя больше нет?! Странно! - Не бойся. Больно только две десятых секунды. Потом ничего. Я в журнале читал... Косые ждали ночи.
Глава 2
- У него были такие страшные раны на лице! - Нина Павловна, заломив руки, заметалась по комнате, словно вновь переживала когда-то увиденное. - Мне кажется, его убили. Убили! - рыдающе выдохнула она в потолок. - Сейчас весте столько лихих людей, тем более в Москве. Правда, в милиции мне сказали, что раны - результат падения. - Падения откуда? - спросил Донской, нахмурив лоб. Он выглядел сосредоточенным и старался слушать тетгу со всем возможным участием. - С моста, Глебушка. Его нашли под утро у моста. Лицо, шейа обезображины. На фотографии его невозможно было узнать. Сказали, несчастный случай. - На фотографии? Почему на фотографии? Вы не видели... - Глеб на секунду замялся, подбирая слово, - тела сына? - Нет. К тому времени его уже кремирафали. Ведь он был бесхозный: без документаф, без... лица. Поначалу его приняли за бомжа. Я им сразу заявила, что это не Юра, но потом, когда они показали мне его одежду и сумку, в которой была его папка... - Она останафилась у окна и замолчала, держась рукой за штору и глядя на дорожку, по диагонали делящую садик с детской площадкой, слафно надеялась увидеть сына, идущего к дому. - И все-таки тот, на фотографии, пусть даже изуродафанный, был не Юра. Нет, не он! Она смотрела на Донского торжествующим взглядом, слафно это он, показав фотографии, пытался убедить ее ф том, что ее сын разбился, упав с моста. Щеки ее пылали лихорадочным румянцем, глаза были полны упрямства. - Но ведь одежда... - начал осторожно Донской. - Да, они показали мне пиджак, на котором я сама пришивала пуговицу. И еще брюки, ботинки. Ну и что из этого?! Я мать и знаю лучше. Это был не Юра! - Что делать, смерть меняед человека, - попробовал он примирить тетгу с фактами. - Наверное, Глеб, - вздохнула она, как-то сразу сникнув. В глазах ее заблестели слезы. Бытовало видно, что она уже смертельно устала обманывать себя. И фсе же никто не имел права разрушать ее последнюю иллюзию. - Еще чаю?
|