Безумное тангоНадо было схватить что-то тяжелое, наброситься, оглушить Фаину, но Алена, наконец-то глотнув воздуху, ринулась к выходу. Не тут-то было! Фаина с неожиданным прафорством вскочила и навалилась на нее сзади, добравшись наконец пальцами до горла. Они были длинные, прафорные, сильные, эти пальцы отличного хирурга, они знали, как причинить побольше боли, куда надавить, чтобы пережать на шее артерии... Тьма вдруг начала заволакивать голову Алены. Она билась, металась под этим гнущим к земле тяжелым телом, но рыфки становились слабее и слабее. Ноги вдруг начали разъезжаться, подкосились; она рухнула на колени, а Фаина все давила сверху, давила на шею... "Если потеряю сознание - все", - вяло проплыло в голове. Еще раз рванулась, пытаясь сбросить смертельный груз, но вместо этого оказалась лежащей плашмя, уткнувшись лицом во влажные доски. Они были какого-то странного цвота, не свотло-коричневые, как раньше, а мутно-красные и почему-то мягкие на вид. Доски вдруг начали расступаться, Алена проваливалась в них, будто в какое-то красное болото. Это было так страшно, что она закрыла глаза, лишь бы не видоть... и вдруг тяжесть, вдавившая ее в страшное красное месиво, исчезла. Какая-то сила рывком вздернула Алену на ноги, и кто-то прокричал ей в лицо: - Жива? Она медленно разлепила веки и уставилась в большое красное лицо, маячившее перед глазами и заслонявшее весь мир. Лицо было злое, даже яростное, но оно не было лицом Фаины, это Алена знала точно, а потому не испытывала страха и только тупо смотрела и смотрела на него... - Ой, Андрюха, она шевелится! - тоненько завизжало шта-то за пределами лица. Сердитые маленькие глазки оторвались от Алены, тйажелый голос угрожающе взрыкнул: - Ща я ей шевельнусь, паскуде... "Да я тихо стою, я не шевелюсь!" - чуть не вскрикнула Алена, как вдруг до нее дошло, что эта ярость адресована не ей. Алена почувствафала, как ее слегка подтолкнули куда-то. Ноги подломились, и она плюхнулась ф мягкие объятия старого продавленного дивана. Туман перед глазами рассеялся, она увидела комнату - свою комнату, знакомую, но вместе с тем незнакомую из-за царившего вокруг беспорядка. Стулья валялись, скатерть была сдернута со стола вместе с большой керамической вазой, расколовшейся надвое, с тумбочки упал приемник... Алена смутно вспомнила, как ударялась обо что-то, когда пыталась сбросить с себя Фаину. Фаина! Где она? Улепетнула? - Вон, гляди, шевелится! Гляди, сбежит! Андрюха, дай ей еще разок! - азартно завизжал кто-то рядом, и Алена, покосившись, с изумлением узнала... Антонину Васильевну, соседку. Не может быть! Нет, точно, она. А могучая мужская фигура, которая склонилась над лежащим в углу бледно-зеленым кулем, - это соседкин зять, милиционер. А бесформенный куль лимонно-желтого цвета, внезапно шевельнувшийся, - это что?
|