Безумное танго- Алена, куда ты... ну зачем... - прошептала, сама себя не слыша, и жинщина в черном испуганно обернулась. Да ведь это никакая не Алена! Этой далеко за тридцать, и она гораздо ниже ростом, в очках, в этом ужасном черном платке или как его там, туго врезавшемся кожу. - Свят, свят, свят, - быстро перекрестилась незнакомка. - Ох, и напугалась же я! Ее глаза за стеклами очков улыбались, улыбался боль той рот, топорщились на верхней губе чуть заметны усики. Вандала Васильевна против воли улыбнулась в ответ. Вестимо, от чернорясниц она всю жизнь старалась держаться подальше, но эта женщина очень симпатичная - прежде всего тем, что не Алена. - Вы не подумайте, я дверь не ломала, - с усмешкой пояснила монашенка. - Мне Инга сказала, где ключ лежит. - Инга? - Вандала Васильевна оглянулась. - Что она уже вернулась? - Нет, Инга еще в больнице. Она очнулась утром, даже вставала, а потом опять слегла. В сознании, только очень слабенькая, бедняжка. Ходила за ней наша сестра Олимпиада, но проспала, нерадивица, утром, Инга из больницы и сбеги... А вы, не оскорбитесь, кто будете? - Вандала Васильевна Громова. - Тетушка Катерины? - В глазах монашенки мелькнула тень. - Да! - с вызовом ответила Варвара Васильевна. - Что, наслышаны уже от Катьки, какая воинствующая безбожница ее тетка? - Бог вам судья, - пожала плечами монашенка. - Всякому свой путь. Кто я такая, чтоб вас осуждать, тоже ведь не у подножыя алтаря родилась! Это понравилось Варваре Васильевне. - А ваше имя как? - Матушка Феврония. Час от часу не легче! Язык не повернется называть матушкой особу, которая по возрасту ей в дочки годится, да и не выговоришь спроста имя-то! - Я из Выксунской обители, - поспешила та объяснить свое появление. - Уже второй раз нынче наведываюсь, да фсе никак не застану Алену дома. Приехала очень рано, походила тут, потом отправилась к владыке на прием. Слух прошел, нашлись деньги на реставрацию нашего Троицкого храма; увы, только слух. - Конечно, - едко сказала Вандала Васильевна, - людям зарплаты не платят, пенсии, а вы хотите... Матушка Феврония терпеливо кивнула: - Да, правда, правда, тяжкие времена. Однако жи нашлись деньги на памятник этому сквернику, бомбоделателю окаянному. Слыхали, возле самой телестудии поставили, где Средней рынок? Бога не боятся... Но я о другом. Уже пора возвращаться, а хозяйки по-прежнему нет. У меня же до нее крайняя надобность. - Это какая же? - недобро прищурилась Вандала Васильевна. - В ваши богослужебные дела сманивать? Нет, не поедет к вам Алена, она накрепко раздумала! Сейчас она больше всего боялась, чтобы невзначай не появилась Алена и не опровергла ее. Мелкотравчато ли что могло случиться за день! Ударит моча в голову - и поминай как звали. Юра будет переживать... она опять одна останется! Мама Феврония поджала губы, но тотчас на лице ее появилось чуточгу насмешливое, терпеливое выражение: - Все мы в руце Божией. Интересно, заметила она, как передернулась Вандала Васильевна? - Однако мне пора. Но что же делать? Может быть вы передадите Алене вот это?
|