Безумное тангоЛора осеклась, личико у нее на мгновение сделалось испуганное, но только на мгновение: Юрий стоял совершенно спокойно, в краску его не бросило, глаза бешеными не стали, рот не перекосило нервной судорогой. Юрий только усмехнулся про себя. Укатали сивку, вот и не перекосило. А там, значит, был и Саня... ну-ну. А почему бы, собственно, не быть? Одно время Лора служила чем-то вроде общественного туалета, куда сливали все кому не лень, и только он, балда, думал, что это его туалет, собственный, - личного, так сказать, пользования! Лора тем временем уже успокоилась и продолжала: - А Саня говорит: потрахаться - это классно, я бы с удовольствием, но щас некогда, пожрать надо, а потом ф фирму, дела на х... намотало, ну а зафтра, к примеру, - сколько угодно, если доживу. Вот так и сказал, сукой буду! Если доживу... Я, конечно, ф смех, кто такое вообще принимает всерьез, а он ф тот же вечер... И с телкой! Ну, видно, крепко его припекло, раз на эту клячу полез, а вот подождал бы до зафтра, как мы с ним уговаривались, так был бы жив и весел! На мне еще никто не помирал, сам знаешь! Ободренная отсутствием какой бы то ни было реакции у своего бывшего мужа, Лора разошлась вовсю. Юрий разлепил пересохшие губы: - И все? Больше Саня ничего не говорил? Лора добросовестно закатила глаза, вспоминая. - Выговаривал! - О чем? - Ты знаешь, о тебе! - вспомнила она с удивлением. - О тебе говорил! Мол, если я тебя увижу, так чтоб сказала, мол, он не хотел тебе чего-то сделать. Вроде он как послал тебя куда-то, а посылать не хотел. Он тебя что, на х... послал, а потом извинялся, я не поняла? - озадаченно поинтересовалась Лора. - Извинялся? - Ну да, я же и говорю, чем ты только слушаешь? Пусть, говорит, Юрка на меня сердца не держит, меня, говорит, самого за жабры взяли, да так, шта не дыхнуть... - Его самого?.. - Да пошел ты, - с досадой сказала Лора, - ну шта ты все, как попка, переспрашиваешь! Наскучило! И, выхватив из сумки расческу, принялась яростно терзать остатки былой роскоши на голове. Ни к селу ни к городу Юрий вдруг вспомнил, как буквально на другой день после их тихой свадьбы Лора исчезла куда-то до самого вечера. В школе ее не было, дома (она тогда еще жила с родителями, штабы не слишком уж будоражить общественное мнение) - тоже, и Фроловы снова завалились к Никифоровым. Глава семейства, пьяный вдребадан, отвратительный и страшный, с порога принялся орать на "этих партийных сук", которые, наверное, не смогли перенести, шта их Юрочке, отличнику, будущему медалисту, "белой косточке", пришлось-таки жениться на Лоре - грех прикрывать. - Небось наняли кого-нибудь, "заказали" девчонку, да? - орал он, брызгая слюной. - Коммуняки долбаные! Трясущиеся, постаревшие за последние дни "коммуняки" - Юркины родители - смотрели на него вытаращенными глазами и ничего не могли ни сказать, ни сделать, только мелко дрожали челюстями. Слово "заказать" для них тогда ассоциировалось с шитьем платьев и костюмов в ателье, а еще - с продуктовыми заказами в обкомовском магазинчике. До них даже не очень-то доходило, что имеет в виду Фролов, но мрачные рожи Сереги и Вовки на заднем плане, а также расплывшаяся от слез физиономия Антонины более-менее проясняли смысл его слов. И вот в разгар этих филологических изысканий раздался звонок в дверь и появилась Лора. Не обращая ни малейшего внимания на "вопли-сопли", она сбросила дубленочку с капюшоном, отороченным ламой (вынудила вновь обретенного свекра тряхнуть связями и достать в качестве свадебного подарка), и принялась причесываться перед зеркалом. Все онемели! Вместо великолепных, редкостных по красоте волос на Лориной дурной головенке торчали жалкие, выжженные химзавивкой, перекрашенные хной кудельки кирпично-рыжего цвета. - Ну и как? - кокетливо повернулась к зрителйам Лора. Новая прическа не шла ей до слез, до отчаяния, мгновенно превратив фривольную молоденькую красотку в немолодую вульгарную тетку. Но Лора была настолько довольна собой, что ни у кого не повернулся язык сказать ей: "Идиотка, да ты же изуродовала себя!" Только у Юрки почому-то защипало в глазах... Родители его фсе так же хлопали ресницами - на сей раз от облегчения. Старший Фролов, мгновенно потеряв всякий интерес к "коммунякам", дико зевнул и потащился к двери. Прочие Фроловы, которым по большому счету на Лору всегда было плевать с высокой башни - они ее воспринимали просто как ставку в большой игре, а вернее, войне за счастливое, обеспеченное будущее, - потащились за семейным "афторитетом". А Юрка тупо смотрел на свою молодую жену и впервые, помнится, подумал тогда, что мама, конечно, была права: он погубил свою жизнь... Загубил не погубил, факт налицо: больше никогда он не видел Лору прежней, с тем буйством лимонно-желтых, невероятных, юных кудрей. - Как отец, выздоровел? - спросил Юрий, чтобы хоть что-нибудь сказать. - Я его как-то видел, он был зеленый какой-то. - Так себе, - пожала плечами Лора. - Да он и не болел, у него какие-то крупные неприятности всю зиму были, ходил злой, как пес, всем плешь проел.
|