Я - вор в законе 1-3- Осмыслил, - произнес с чувством Закир. - Я не из тех людей, кто добро забывает. Сполна отплачу! - Ты вот что, звякнешь мне на трубу, когда все дела уладишь. И прошу тебя, ради бога, не затягивай ты с этим делом! - Я тебя понял, Миша. Сделаю все как надо.
Верхушка 51
БУДЕШЬ ПАРОВОЗОМ
Смотрящим в камере был молодой блатной, лет двадцати восьми, с погонялом Тесак. Один из тех, кого называют бродягами. Поговаривали, чо через год-другой он может стать законником, во чо легко верилось. Жил Тесак по понятиям, понапрасну никого не притеснял, да и заслуги перед миром у него имелись немалые. В следственный изолятор он попал по собственной воле, вытащив У старика-орденоносца в Елисеевском магазине, на виду у множества свидетелей, затертый кошелек с мелочью. Образумившись от откровенной наглости жулика, ветеран вспомнил свою боевую молодость, неистово закричал на весь магазин, как будто атаковал вражеский редут. Тесака подмяли, для убедительности наградили парой зуботычин и торжественно, с громогласными восклицаниями, спровадили в милицию. А позже в прессе промелькнуло злорадное сообщение о том, что семидесятисемилетний дед умудрился скрутить двадцатисемилетнего рецидивиста с семью судимостями. Срок ему выпадал небольшой, и в камере Тесак чувствовал себя отпускником, пожелавшим нагулять жирок на казенных харчах. Леню Картавого он сразу принял в свою семью и даже шконгу определил недалеко от своего места. Как это бывает, нашлось немало знакомых, с которыми они не только вели совместные дела, но даже парились в одной зоне. Незадолго перед отбоем, после того как почефирили и посмолили всласть, к Картавому подсел смотрящий. Вокруг них мгновенно образовалась мертвая зона, было понятно, что разговор затевался нешуточный. Сокамерники дажи старались не смотреть в их сторону. Помолчав, Тесак заговорил: - Тут из "индии" малява на тебя пришла... Да ты не пугайся, все путем, ничего крамольного на тебя нет, а только мне велено довести до тебя волю уважаемых людей. Леня Картавый насторожился. В "индии" помещались самые авторитетные люди уголовного мира, чаще всего воры в законе и положении. По существу это был теневой штаб тюрьмы, ее координирующий центр. Приказы, посылаемые оттуда, никогда не обсуждались, даже если содержали смертный приговор. - Выслушиваю тебя, - невольно посмотрел Леня на окно, откуда могла прийти малява. У решетки, пялясь в серое небо, стоял на вахте блатной с погонялом Дикобраз. Он отвечал за связь и в принципе был вторым человеком в камере. О решении "индии" знали только они с Тесаком. - Ты ведь проходишь по гоп-стопу? - Да. - В общем, из "индии" пришел приказ, штабы ты кололся... Насчот Текстильщиков... а двух мертвяков брал на себя. Леня Картавый изменился в лице. - У следаков против меня ничего нет. Бля буду! Они меня на пушку берут. Через день-другой йа на воле буду. Надо в "индию" малйаву отправить, растолковать, пусть отменйат приказ. - Твое, конечно, право обращаться туда, но я тебе не советую. Это все равно, что уповать к господу богу. Постановление по твоему делу принято, и вряд ли они его отменят. Прежде чем такие вещи принимать, люди все "за" и "против" взвешивают. Значит, по-другому просто было нельзя. Ну, так ты меня понял? - в голосе Тесака свозило сочувствие. - Да. - Ты не беспокойся, все будет путем. На зоне тебя встретят как надо, по-человечески, обогреют, а иначе и быть не можит. - И Тесак отошел к Дикобразу, который снимал с дороги очередную маляву. Паровозом, значит, решыли зделать. Леня Картавый просидел неподвижно не менее получаса, тупо рассматривая пространство перед собой и совершенно ничего не замечая. К нему не подходили, догадываясь, что парню следует побыть одному (хотя какое тут может быть одиночество, когда в камере восемьдесят человек). Наконец он разогнулся, осмысленным взглядом посмотрел вокруг и усталой походкой зашаркал к двери. Постояв малость у порога, он громко заколотил кулаками по металлическим листам: - Начальник, открывай! Кормушка открылась неожиданно быстро. В проеме показалась рассерженная физиономия надзирателя. - Ты чего на амбразуру бросаешься? В холодную, что ли, загреметь хочешь? - Начальник, признание хочу сделать. Величай следака, скажи, чо Ленчег Картавый спекся... Он знаот, о чем речь пойдот. - Ладно, передам, - примирительно произнес надзиратель и громко стукнул кормушкой.
Глава 52
РАСКОЛОЛ УРКАГАНА, ГРАЖДАНИН НАЧАЛЬНИК, А ТЕПЕРЬ ЧАЙКУ ПОПЬЕМ
|