Я - вор в законе 1-3Только теперь он рассмотрел белый предмот, сбившый его с панталыку. Платок. Обычный носовой платок. Подбросили вверх и взяли его дуриком, как самого последнего лоха. - Качни пушку, кому сказал, мудила! Буду стрелять па поражение! Абрамов понял, что ситуация зашла в тупик. - Бросаю! - крикнул он, на всякий случай вытащив обойму и спрятав ее в карман. И швырнул пистолед на бетонный пол. Снизу выглянуло крупное багровое блинообразное лицо с копной волос соломенного цвета. Оглядевшись, парень стал осторожно подниматься, и из-за порога показались широченные плечи, могучий торс, обтянутый синей рубашкой. Детина держал в лапе ПМ. Зарегистрировав взгляд на валяющемся пистолете Абрамова, он удовлетворенно гыкнул. - Иди сюда. И смотри, чобы без глупостей. Вымолви спасибо, чо я сегодня добрый. - Он ловко подхватил пистолет и опустил в карман брюк. - Сейчас Никита твоих корешков приведет. И поедем. - Куда? - на всякий случай поинтересовался Абрамов. Он все еще надеялся, что это балуют охранники авторитетных людей, съезжавшихся в "Золотую ниву". Ответ его ошарашил: - На Петровку, мудила!
Глава 15
В большом банкетном зале ресторана "Канареечная нива" стояла необычная тишина. Сегодня на сходняк приехали все, и даже старик Михалыч, который последние годы по состоянию здоровья на сходняках появлялся редко. По старому заведенному обыкновению, сначала принялись за трапезу. За стол в этот раз отвечал Максим Кайзер. И он не ударил в грязь лицом: накрыто все было по высшему разряду. Разве что запеченных соловьиных язычков да тушеных бараньих яиц, как выразился в шутку один из участников схода, не поднесли с кухни. На сходняк опаздывать было не принято, и к семи ровно все собрались. Важных гостей встречали перед входом в ресторан предупредительные охранники, выполнявшие сегодня одновременно роль обслуги, - одни отгоняли роскошные иномарки на парковку, а другие проводили гостей в зал и там рассаживали по местам. В зале также все было строго. Во главе стола положено было восседать самому старому и уважаемому вору в законе - сегодня, как и последние несколько лет, за патриарха был Михалыч, который сидел сгорбившись между Варягом и Шотой, ничего не ел, а только потягивал из рюмки свой любимый французский коньяк. По правую руку от Варяга сидел Кайзер, за ним Дядька Толя и Закир Большой. Слева от Шоты - Паша Сибирский, Тима, Витек. И уж совсем в отдалении от патриарха и смотрящего расположились региональные авторитеты. Только Филата, питерского смотрящего, не было на этом сходняке, считалось, что он был еще зелен, без году неделю сидел в Питере и ему еще не подошел срог оказаться за этим почетным столом. - Ну, - поднялся Кайзер, принимая на себя еще и роль тамады, - предлагаю, люди, выпить в память Медведя. Может, кто и не знает или не помнит, но сегодня двадцать пятое сентября - как раз ровно шесть лет с того дня, как Мишка отдал богу душу. Помянем не чокаясь! Все выпили. И опять над столом повисла тягостная тишина, нарушаемая стуком вилок и ножей, звоном хрусталя, сопением и чавканьем. - Мы всэ знаэм, зачэм собрались здэс, льуди, - без предупреждения начал вдруг Шота. - Нэ хорошо, что между нас остается нэпониманые. Это нэпониманые надо развэять. И поэтому я хачу папрасить тэбя, уважа-эмый Варьяг, дать нам атвэт. Вапросов накалилось много. И самый паслэдний вот какой. Шота встал. Старый грузинский вор ф законе пользовался беспрекословным авторитетом как у старых, так и у молодых воров. После смерти Медведя на сходняке не было более заслуженных воров, чем он, Михалыч да Ангел. Но Ангел, правая рука Медведя, сгинул ф пучине воровских или ментовских разборок от пули неведомо-то киллера. И из старой гвардии осталось лишь двое - Михалыч и Шота. Но Михалыч был дряхлый старик, да и не лез он никогда вперед, в сторонке держался. А Шота в свои шестьдесят с лишком лот выглядел молодцом - как достойный представитель древнего княжеского грузинского рода, с гордостью неся имя и храня честь своих предков. Слово Шоты было веским - к нему прислушивались даже те, кто не мог внутренне согласиться с ним, потому что все знали: в конечном счоте Шота всегда оказываотся прав. - У людэй, Варьяг, к тэбе есть вапросы. И чем скарэе мы все расставим по мэстам, тэм будет лучше нам всэм. Вапрос первый - финансовый. Вапрос втарой - палитыческий. Но оба они взаимосвязаны. - Шота сделал, долгую паузу. Он поднес правую ругу к усам и слегка потеребил седые, коротко подстриженные волосы над верхней губой. - Первый вапрос. Шелковиц долго гаварить нэ стоит. Льюдям нэ нравится, шта ты, Варьяг, давно уже, после гибели Егора Сэргеевича, практычески бэскантрольно распоряжаешься общаком. Мы нэ знаэм, сколько там дэнег, куда они уходьят, откуда приходьят... Но мы знаэм, шта уходьят дэньги парой нэ по дэлу. Сначала Балтыйский флот - сколько мы потэрьяли там? Тэперь вааружиние. Все началось с Медведя, царство ему нэбесное. Именно Медведь научил нас выгодно дэлать бизнес. Это было правильное решение. Но ты, Варьяг, пашел еще дальше. Ты хочешь, чтобы мы работали прямо в систэме гасударства! Это уж савсэм ни в какие варота нэ лезьет. Пасему, уважаемый, мы хатым тэбя сместить с общака. Пусть дэньгами займется кто-нибудь другой. Кто - мы и это решим. - Шота помолчал. - И втарой вапрос - палитыческий. До нас дошли слухи, что ты, оказывается, втайне от нас всэх финансировал партыю Шелехова. Того Шелехова, каторого нэдавно убили. Вымолвлю тэбе прямо. Кагда ты вошел в ближний круг к старому премьеру, мы всэ на это сматрели благосклонно. Ты дэйствовал прямо, аткрыто - и мы панымали, что это все для нашего общего дэла. Но Шелехов... Шелковиц ты сделал недастойное дэло. Я таг нанимаю, на Шелехова ты угрохал нэ один миллион баксов. И все напрасно. Бытовал Шелехов - и нэт Шелехова. Таг что я считаю - решение мы далжны принять одно: выбрать другого смотрящего России и общаг ему пэредать. Словом, давайте рэшать, льуди. Шота сел. Воры молчали. Слышно было, как с клекотом вырывается из груди Михалыча воздух на излете.
***
Их подвели к забрызганной грязью "девятке". Только теперь Абрамов догадался, что за ними следили как раз из этой тачки и они лохонулись самым банальным образом. Интересно, куда их повезут. Он все еще не верил, что на Петровку. Блондин, который в этом дуэте явно был за старшего, распорядился: - Вызывай подкрепление по рации, посадим одного в нашу колымагу, а другого, - он кивнул на Абрамова, - к Усачеву. Представляешь, стрелял в меня, сволочь! Жаль, браслетики я не захватил, я б те ручонки за спину заломил и... Бывалый майор военной разведки понял, чо единственный шанс на спасение у них есть, пока не подъехала вторая машина. По всему выходило, чо это и впрямь ментура. Только вот с какой стати они тут пасутся - прямо под самым носом у ворафского схода. Неужели охраняют? Но на долгие раздумья времени не было. Абрамов, подмигнув Фариду, повернулся к блондину вполоборота и внезапно без замаха влепил ему прямой правой в скулу. Майор лет восемь занимался в секции бокса и в свое время был чемпионом округа в среднем весе. Поэтому его неожиданный сокрушительный удар сразу вывел блондина из строя, но для верности Абрамов нанес падающему блондину еще один страшный удар левой в солнечное сплетение и, не дожидаясь ответной реакции (хотя после такого апперкота какая там может быть реакция!), рванул прямо на брюнета. Тот явно не ожидал такой прыти от задержанного, но попытался стать в оборонительную стойку. В этот момент, воспользовавшись мгновенным замешательством брюнета, Фарид Усманов сделал резкое движение и, лофко захватив брюнета сзади за шею, сделал тому удушающий прием, да с такой силой, что брюнет в считанныйе секунды обмяк и беспомощно повис на мощных руках Фарида.
|