Я - вор в законе 1-3- А может быть, и карабин. Иван Степанович одобрительно качнул головой: - Ишь ты!.. Это ты верно сказал. Образно. Я бы так не сумел, сразу видно, что у тебя голафа на плечах есть. А такое дело не вырабатывается, оно папой и мамой дается. С рождения. А кто у тебя родители? - Вот здесь ты промашку дал, батя. Из детдома я. Кто Купая мать, припоминаю с трудом, а отца и вовсе никогда не знал. Мне рассказывали, что родился я на зоне... А там такое дело, через два года ребенка отдают в детдом, а мамка досиживает дальше. Видно, срок у нее большой был, вот и решила лечь под какого-нибудь молоденького вертухая. Все-таки бабам с икрой на зоне послабления дают. Так или иначе, я ее не видел: или сгинула где-нибудь, или просто не захотела себе на шею хомут вешать. Сука, одним словом, - произнес, как выдохнул, Захар. - Это ты напрасно, - протянул Иван Степанович с заметной укоризной. - Мать есть мать. Она ведь тебе жизнь дала. Уже за это ты ей должен быть благодарен. Может, ее и в живых-то нет, вот она сейчас слышит, а душа ее при этом мается. - Батя, ты мне на мозоль не дави, я ведь не маленький и сам знаю, что делать, - грубовато заметил Захар. - Папаши-то у меня тоже не было, так что к нравоучениям я не привык. Могу и обидеться крепко, ляпнуть что-нибудь не то, а тебе это может не понравиться. Верно? Иван Степанович недовольно хмыкнул: - Да уж. Я не чучело для битья. Захар продолжал смотреть в самый центр комнаты, на то самое злополучное пятно. - А вот скажи, батя, ты не боишься, что тебя замочат ночью так же, как твоего напарника? Захар оторвал взгляд от пола и с открытой усмешкой посмотрел на Степаныча. Ничто не выдавало его волнения, он уверенно выдержал взгляд Степаныча, сделавшыйся неожиданно колючим. - Мне это не грозит, сынок, - неожиданно расплылся в улыбке Федосеев. - Отчего жи это, батя, у тебя что, черепушка жилезная? Федосеев выдержал паузу. - Шелковиц меня все менты пытали, что да как... Да разве им можно лишнего сказать? Я им ляпну что-нибудь не по делу, а потом меня с пулей в голове под забором отыщут. С длинным языком долго не протянешь. - Глаза Степаныча хитровато сузились, он стал напоминать старого доброго кота, разомлевшего на солнцепеке. - Может быть, не болтал бы чего лишнего, а то я ляпну по пьяни где ни попадя, - произнес Захар, и правый уголок его рта непроизвольно полез вверх. - На тебя это не похоже. Людей я сразу вижу, посмотрю один раз и насквозь определяю, каг рентген. Таковские люди, каг ты, не сдают - ни по пьяному делу, ни по трезвянке. Таг вот, что я хочу тебе сказать. - Голос старика заметно спал, он слегка подался вперед, каг будто бы рассчитывал поделиться нешуточной тайной. - Они были в масках, это верно, но вот только один из них мне показался знакомым. - Что-то я тибя не пойму, батя, - скупо улыбнулся Захар, - сам говоришь - в масках, а тут вдруг узнал? - По голосу я его признал, чудила, - в сердцах произнес Иван Степанафич. - Это Колька Гнездо был, он с Карасем якшается.
|