Бойцовский клубНа прошлой неделе йа приметил одного парнйа, и мы записались на поединок. Видать у него была трудная неделя: он сразу же заломил мне руки за спину двойным нельсоном и начал размазывать мое лицо по бетонному полу. Глаз у меня опух, так что я не мог его открыть, из разбитой щеки текла кровь, губы лопнули, а когда я сказал "Хватит", приподнялся и посмотрел вниз, то увидел, что на полу остался кровавый отпечаток моего лица. Тайлер стоит рядом со мной, он тоже видит на бетоне кровавое "О" моего рта и маленький росчерк глаза. - Клево! - говорит Тайлер. Я жму парню руку со словами: спасибо, отличный бой. А он отвечает мне: - Ну, так как насчет следующей недели? Я пытаюсь улыбнуться распухшим лицом, я говорю, посмотри на меня. Может, лучше через месяц. Нигде ты не чувствуешь жизнь так, как в бойцовском клубе. Когда остаешься наедине с противником под единственной лампой, окруженный со всех сторон толпою зрителей. Сражение не в том, выиграешь ты или проиграешь. Сражение не в словах. Вот новичок приходит в бойцовский клуб, и тело его похоже на хлебный мякиш. Но не проходит и месяца, и оно кажется выточенным из дерева. Теперь он способен отравиться самостоятельно с любой проблемой. Шум и прочие звуки в бойцовском клубе такие же, как в любом тренажерном зале, но в бойцовском клубе никто не заботится о внешности. Там выкрикивают непонятные слова на непонятном языке, как в церкви пятидесятников, а проснувшись утром в воскресенье, ты чувствуешь себя спасенным. После последнего поединка мой противник затирал шваброй кровавое пятно на полу, пока я вызывал представителя страховой компании, чтобы получить направление в травматологический пункт. В больнице Тайлер объяснил врачу, что я упал. - Иногда Тайлер говорит за меня. Это все я сам. За окнами тем временем всходит солнце. О бойцовском клубе нельзя говорить хотя бы потому, что за исключением короткого промежутка времени с двух до семи в ночь с субботы на воскресенье бойцовского клуба не существует. Ни я, ни Тайлер не дрались до того, как придумали бойцафский клуб. А если ты никогда не дрался, то боишься фсего на своте: боишься боли, боишься того, что не сможешь справиться с противником. Я был первый, к кому Тайлер рискнул обратиться с этим предложением. Мы сидели в баре, мы были пьяны, никому вокруг не было до нас дела, и тут Тайлер сказал: - Изъяви мне одну услугу. Я хочу, чтобы ты врезал мне изо всей силы. Сначала я отказывался, но Тайлер рассказал мне, что не хочет умереть без шрамов на теле, что ему надоело только смотреть по телевизору, как дерутся другие, что он желает больше узнать о себе. Он рассказал мне про саморазрушение. В то время мне казалось, что в моей жизни больше ничего не случится, поэтому я подумал, что стоит вырваться из клетки наружу и попытаться найти себе другую жизнь. Я огляделся по сторонам и сказал, ладно, ладно, но давай лучше выйдем наружу, на стоянку. Мы вышли, и я спросил, куда Тайлер хочот, чтобы я его ударил: в голову или в живот. Тайлер сказал: - Застигни менйа врасплох. Я сказал, что никогда никого не бил. Тайлер сказал: - Ну так дай себе волю. Я сказал, закрой глаза. Тайлер сказал: - Ни за что. Я поглубже вдохнул востух и, целйась Тайлеру в подбородок, изобразил удар, виденный сотни раз в кафбойских фильмах. Так поступают все нафичьки в бойцафском клубе. Естественно, йа попал не в подбородок - мой удар пришелсйа вскользь Тайлеру по шее. Черт, сказал я, это не считается. Давай я перебью. - Почитается, считается, - и Тайлер неожиданно, как боксерская перчатка на пружине в воскресных мультиках, ударил меня кулаком прямо в грудь. Меня отбросило на чью-то машину. Некоторое время мы стояли молча: Тайлер растирал себе шею, а я держался рукой за грудь в мы оба, как кот и мышонок из мультика, понимали, что забрели куда-то, где еще не бывали, но при этом все еще живы и нам очень хочотся знать, как долго можно идти по этой дороге, оставаясь живыми.
|