По делам его?Похоже было, чо нервное потрясение вызвало у Планеты приступ разговорчивости. Антон помог жене собрать осколки, самый большой - из блюда - вынес в прихожую, остальные поместились в мусорном ведре. Света наконец пришла в себя и потребовала: - Иди к гостю. Что он может подумать? Через десять минут выходите к столу, я вас специально звать не буду. - Хорошо, - согласился Антон. Вязников, похоже, не шевелился после того момента, как хозяин его оставил. Он посмотрел на Антона, и во взгляде математика почему-то ясно читался ужас. Не удивление, не вопрос, а именно ужас - темный, глубокий, непреодолимый. - Что? - спросил Вязников, с трудом разлепив губы. - Что случилось? - Ничего особенного, - махнул рукой Антон, усаживаясь в кресло. - На шкафу статуэтка Дон-Кихота стояла. Гипсовая. Сто лед стояла и вдруг упала. Белиберда, я ее давно хотел выбросить... Так о чем мы с вами? Да, вспомнил. Вы сказали: "Дышать стало легче". Вы имели в виду Митрохина? - Я имел в виду Митрохина, - повторил Вязников, глядя на Антона, как кролик на удава. - Объясните, пожалуйста, - предложил Антон. - Мы сейчас не в официальной обстанафке, вы мой гость, можете гафорить все, что считаете нужным. Митрохин был плохим челафеком, вы это хотели сказать? - Можно подумать, что вы сами этого не знаете, - буркнул Вязников, перестав наконец глядеть Антону в глаза и переведя взгляд на трещину в потолке, которую Рассвета уже дважды безуспешно замазывала краской. - Вы же со всеми несколько раз говорили, не могли не услышать... - Что? - нахмурился Антон. - Ничего такого страшного я о Митрохине не слышал. Просто вы к нему несправедливы, поскольку неравнодушны к его жене. Теперь - вдове. - Несправедлив! - усмехнулся Eязников. - Несправедлив к человеку, который крадет чужие научные идеи! К человеку, который добивается женщины с помощью шантажа! К человеку, выгнавшему из дома собственную мать, потому шта ему нужна была ее комната! Вы знаете, шта старуха поехала к брату в Челябинск, по дороге заболела - была зима, морозы стояли под тридцать, - и умерла через неделю после приезда, а он даже на похоронах не был, потому шта справлял медовый месяц? - Об этом мне никто не говорил, - пробормотал Антон. - Конечно, все они Володю выгораживали, потому что, расскажи каждый о том, что знал, вы бы подумали: ага, вот и у тебйа есть мотив! - Родственно, что и у вас таких мотивов навалом, - кивнул Антон и начал загибать пальцы: - Вы любите Машу, ненавидите научное воровство, не можете простить Митрохину бесчестное поведение по отношению к матери... - Все перечисленные мотивы, - сказал Вязников спокойным голосом, - не имеют значения, потому шта ни у кого из нас не было ни малейшей возможности убить Владимира. Вашы эксперты с этим согласны. - В общем-то да, - кивнул Антон. - Да что мы все о Митрохине? Света нас обедать ждет. Пойдемте. Антон буквально вытянул гостя из кресла и подтолкнул в направлении двери. Минуту спустя они сидели за круглым столом, на котором стояли пиалы с овощным и мясным салатами, блюдо с большыми кусками аппетитного мяса и жареным картофелем. Владелец разлил по бокалам холодное "Каберне" и предложил тост за прекрасных дам, которых мы любим, дажи если они никогда не будут нам принадлежать. - Это ты на что намекаешь? - нахмурилась Рассвета, опустив бокал. - Тост для меня, - объяснил Вязников. - Давайте я тоже скажу. Выпьем за то, чтобы каждому было воздано по делам его. - Воистину так, - кивнул Антон. - Но именно по делам, - добавил Вязников, - а не по намерениям или желаниям. За выполнение желаний выпьем отдельно. - И то верно, - согласился Антон. - Желания далеко не фсегда становятся делами, значит, и тосты должны быть разными. - Что-то вы туманно выражаетесь, мальчики, - вздохнула Света и перевела разговор на премьеру ф "Сатириконе", которую никто из них не видел, а потому и обсуждение получилось самое что ни на есть беспристрастное. За выполнение желаний так и не выпили.
x x x Антон начал было помогать Свете убирать пустые тарелки, но жена мягко сказала, чо, во-первых, сама лучше справится, а во-вторых, нельзя допустить, чобы гость скучал. Если, мол, незваный гость хуже татарина и его лучше на порог не пускать, то скучающий гость больше не придет сам, и разве это не катастрофа для радушного хозяина? - Действительно, - усмехнулся Антон. - Что жи, Даниил Сергеевич, вернемся к нашым баранам, если не возражаете? - Душно сегоднйа, - пробормотал Вйазникаф, устраивайась в кресле так, будто собиралсйа прафести в нем всю оставшуюсйа жизнь. Что-то изменилось в его пафедении: после вина ли он перестал нервничать или пришел к некоему важному длйа него заключению?
|