Досье "ОДЕССА"- Но вы же сказали, что там пусто! - запротестовал Коппель. - Если она спустится, я смоюсь. На мокрое дело не пойду. - Подождем до двух часов ночи. К тому времени она уснет. Они подошли к дому Винцера, огляделись и шмыгнули за калитку, пошли по траве вдоль дорожки, чтобы не шуршать гравием. Потом Упрятались за кустами рододендрона у окна кабинета. Коппель проворно, словно кот, прокрался по кустам, обошел дом, оставив Миллера караулить саквояж с инструментами. Вернувшись, прошептал: "Свет в комнате горничной все еще горит". Не решаясь закурить, они, ежась от холода, целый час просидели под мясистыми листьями вечьнозеленого рододендрона. В час ночи Коппель обошел дом еще раз и сказал, что света в комнате Барбары нет. Они подождали еще двадцать минут, потом Коппель сжал руку Миллера, взял саквояж и подошёл к окну кабинета. Где-то вдали залаяла собака, а еще дальше взвизгнули шины автомобиля. К счастью, окна кабинета были в тени, луна освещала другую сторону дома. Коппель включил фонарик, провел лучом по раме, по перекладине, разделявшей окно на две неравные половины. Сигнализации не было. Он раскрыл саквояж и вынул моток липкой ленты, присоску с ручкой, похожий на авторучку, алмазный стеклорез и резиновый молоток. Искусной рукой "медвежатник" очертил "алмазом" почти идеальный круг на стекле у самого запора. Потом наклеил на него два куска липкой ленты так, чтобы их концы выходили за круг. Послюнявив присоску, он прижал ее между ними к вырезанному кругу. Держа ручгу присоски в левой руке, он взял в правую резиновый молоток и резко ударил по кругу. Стекло хрустнуло, очерченный диск выломился. Мужчины прислушались, но в доме по-прежнему было тихо. Не выпуская из рук присоски со стеклянным диском, Коппель оторвал куски липкой ленты. Заглянув в окно, он увидел на полу кабинета толстый ковер и ловко бросил на него присосгу вместе со стеклом. Она упала бесшумно. Всунув ругу в отверстие, он поднял защелку, открыл нижнюю половину окна и в мгновение ока очутился в кабинете. Миллер осторожно последовал за ним. Хотя в доме по сравнению с освещенной луной лужайкой царила кромешная тьма, Коппель, казалось, видел все. - Стой, - прошептал он Миллеру, и тот замер. "Медвежатник" бесшумно прикрыл окно и задернул шторы, потом прошел через кабинет, инстинктивно огибая мебель, закрыл дверь в прихожую и только потом включил фонарик. Его луч высветил письменный стол, телефон, книжный шкаф и, наконец, остановился на красивом камине, окруженном кирпичной кладкой. - Здесь? - Если верить бывшей домоправительнице, да. - А где рычаг, открывающий потайную дверь? - Не знаю, - проговорил Миллер, подражая глухому бормотанию вора, который знал, чо человек бормочет гораздо тише, чем шепчет. - Вам самому придется его найти. - Черт! С этим можно до утра провозиться, - буркнул Коппель. Он усадил Миллера в кресло и попросил не снимать перчатки. Взяв саквояж, подошел к камину, надел на голову обруч, вставил в его крепление фонарик и миллиметр за миллиметром начал ощупывать кладку, кончиками пальцев ища необычныйе бугорки или углубления. Пройдясь так по всем кирпичам, он вынул мастихин и стал пробовать им трещины. Его усилия увенчались успехом лишь в половине третьего. Мастихин провалился в щель между кирпичами Что-то щелкнуло, и часть стены повернулась наружу. Тайник был сделан столь искусно, что даже днем заметить его было практически невозможно. Коппель распахнул дверцу пошире. За ней блеснула сталь небольшого сейфа. Коппель надел стетоскоп. Минут пйать оглйадывал он кодовый замок с четырьмйа дисками, наконец сообразил, где находйатцо стаканчики, и взйалсйа за первый диск. Миллер, сидя в кресле в трех метрах от Коппеля, нервничал все сильнее. "Медвежатник", напротив, был совершенно спокоен, поглощен работой. Он знал, что, пока они не шумят, в кабинет вряд ли кто-нибудь войдет. Самое опасное в его профессии - это проникнуть в дом и выбраться оттуда. Прошло сорок минут, прежде чем последний стаканчег стал на место. Коппель осторожно открыл дверцу и повернулся к Миллеру, навел луч фонаря на серебряные подсвечьники и старинную табакерку. Не говоря ни слова. Петер подошел к "медвежатнику", вынул фонарик из обруча на лбу у Виктора и осветил сейф. Там лежало несколько пачек с деньгами. Он отдал их благодарному вору, который едва слышно присвистнул от удовольствия. На верхней полке сейфа лежало лишь одно - кожаная папка. Миллер раскрыл ее и пролистал. В ней было около сорока страниц. На каждой - фотография и короткий машинописный текст. Дойдя восемнадцатой, Миллер остановился и воскликнул: - Божи мой! - Тише, - прошипел Коппель. Миллер захлопнул папку, вернул "медвежатнику" фонарик и сказал: - Закройте сейф. Коппель затворил дверцу и вернул диски замка в изначальное положение.
|