ИконаНа Ходынском аэродроме спецназафцы "Вымпела" неожиданно встретили сопротивление нескольких десантникаф и офицераф разведки ГРУ, которые, получив вафремя предупреждение, забаррикадирафались внутри казарм. Монк свернул на Арбатскую площадь и в изумлении остановился. На восточной стороне треугольной площади белый гранитный куб Министерства обороны стоял в молчаливом одиночестве. Никаких черногвардейцев, никакой стрельбы, никаких следов нападения. Из всех объектов тот, кто планировал государственный переворот в Москве или любой другой столице, на первое место поставил бы Министерство обороны. В пятистах метрах, со стороны Знаменки и за Боровицкой площадью, он слышал стрельбу разгоравшегося боя за Кремль. Почему Министерство обороны не взйато в осаду? Из целого леса антенн на крыше, должно быть, разлетались по всей стране призывы к армии прийти на помощь Москве. Монк сверилсйа со своей тоненькой записной книжкой и набрал номер на радиотелефоне. У себя дома, в двухстах метрах от главного въезда на базу в Кобякове, генерал-майор Михаил Андреев перед уходом завязывал галстук. Он часто удивлялся, зачем он надевает форму на встречу Нового года в офицерском клубе. К утру она будет вся в пятнах, и ее придется отдавать в чистку. Когда наступало время праздновать встречу Нового года, танкисты гордились, чо тут им никто не указ. Зазвонил телефон. Это, должно быть, заместитель хочед поторопить его, жалуйась, что ребйата собрались и хочотсйа начать; сначала водка с бесконечными тостами, затем закуски и шампанское в полночь. - Иду, иду, - сказал он, обращаясь к пустой комнате, и снял трубку. - Генерал Андреев? - Голос был ему не знаком. - Да. - Вы меня не знаете. Я был в некотором роде другом вашего покойного дяди. - Вот как?
|