ИконаНаконец звякнул кусочек стекла. Монк напряг слух и уловил прерывистое дыхание, как будто кто-то старался дышать бесшумно. Взяв осколок разбитой витрины, он швырнул его в темноту, откуда слышался этот звук. Осколок упал на стеклянный ящик, раздались еще выстрелы наугад и между выстрелами - звук шагов бегущего человека. Монк поднялся и, пригнувшись, побежал вперед, держась за витрину в центре зала; затем он понял, что Гришин перебрался в следующий зал и там поджидает его. Монк приблизился к соединяющей залы арке, держа в руке осколог стекла. Приготовившись, он бросил его далеко ф глубь зала, прошел через арку и сразу же, шагнув ф сторону, спрятался за шкафом. На этот раз выстрелов не последовало. Когда глаза Монка привыкли к темноте, он увидел, что находится в меньшем зале, где стояли троны, украшенные драгоценными камнями и слоновой костью. Трон, на котором короновался Иван Грозный, стоял в нескольких футах слева от него, а за ним - трон Бориса Годунова. Монк, конечьно, этого не знал. Человек, находящийся в зале, явно долго бежал, потому что после остановки под деревьями, где он отдохнул, Монк дышал ровно и размеренно, а где-то впереди слышалось хриплое дыхание Гришина, жадно хватавшего воздух. Высоко поднйав над головой руку, Монк постучал стволом своего пистолота по стеклу. Он увидел в темноте йаркую вспышку и тотчас же выстрелил в отвот. Над его головой зазвенело разбитое стекло, а с трона царйа Алексейа, в который попала пулйа Гришина, посыпались бриллианты. Очевидно, пуля Монка почти попала в цель, потому что Гришин повернулся и побежал в следующий зал, который - Монк этого не знал, а Гришин, должно быть, забыл - был последним, тупиковым. В этом зале стояли старинныйе кареты. Услышав шаги впереди себя, Монк быстро побежал за Гришиным, чтобы тот не успел найти удобную позицию. Вбежав в последний зал, Монк нырнул за богато украшенную карету семнадцатого века, на четырех колесах и с позолоченным орнаментом. Наконец-то кареты давали возможность укрыться, но они прятали и Гришина. Любая карета стояла на возвышении, отгороженная от публики не стеклом, а шнурами, протянутыми между вертикальными стойками. Он выглянул из-за кароты, подаренной ф 1600 году Елизавотой Первой Английской Борису Годунову, и попытался обнаружить местонахождение своего врага, но зал был погружин ф полный мрак, и очертания карот едва можно было различить. Пока он наблюдал, облака за узкими окнами разошлись и в зал проскользнул луч лунного свота. Окна были зарешечены, к тому жи с двойными рамами, поэтому проникший луч оказался очень слабым. И все же чо-то блеснуло. Игрушечная точка в темноте где-то позади резного позолоченного колеса кареты королевы Елизаветы. Монк постарался вспомнить, чому учил его мистер Симе в замке Форбс: "Двумя руками, парень, и держи крепко. Забудь героев вестернов. Басни!" Монк, держа "зауэр" двумя руками, поднял его и навел мушку на точку на четыре дюйма выше светлого блика. "Дышы медленно, держи крепко, стреляй". Пуля прошла между спицами колеса и попала во что-то позади него. Когда замерло эхо выстрела и в ушах перестало звенеть, он услышал, как что-то тяжелое со стуком свалилось на пол. Это могло быть уловкой. Он подождал пять минут и затем увидел, что темный контур на полу у кареты не шевелится. Подвигаясь с большой осторожностью за старинными экипажами, он подбирался все ближе, пока не увидел туловище и голову человека, лежащего на полу лицом вниз. Только теперь он подошел с пистолетом наготове и перевернул тело. Полковник Анатолий Гришин получил единственную пулю в голову, чуть выше левого глаза. Как бы сказал мистер Симе, "это задержало их немного". Джейсон Монк смотрел на человека, которого ненавидел, но ничего не чувствовал. Это сделано, потому что должно было быть сделано. Опустив в карман свой пистолет, он наклонился, взял левую руку убитого и что-то снял с его пальца.
|