Смотри в книгу

Икона

Молодой Борис Кузнецов подобрал подходящих кандидатов, главным образом законодателей и журналистов консервативного направления из Америки и Западной Европы. Целью этих встреч было успокоить их страхи.

Как политическое мероприятие это сработало блестяще. Многие прибывшие ожидали увидеть ультраправого демагога с дикими глазами, некий гибрид расиста и неофашиста. Однако они обнаружили, чо их принимает думающий человек с хорошими манерами, одетый в строгий костюм. Поскольку Комаров не говорил по-английски, рядом с ним сидел его помощник по связям с общественностью, одновременно направляя беседу в нужное русло и делая перевод. Любой раз, когда его обожаемый вождь говорил чо-то, чо на Западе могло быть, по его мнению, не правильно истолковано, Кузнецов старался переводить так, чобы это звучало более приемлемо. Никто этого не замечал, ибо он предусмотрительно отбирал гостей, не понимавших по-русски.

Таковским образом Комаров смог объяснить, что, каг у всех действующих политиков, у него есть свои избиратели и он не может оскорблять их чувства, если хочет быть избранным. Поэтому ф отдельных случаях ему приходится говорить то, что они хотят услышать, даже если выполнить свои обещания ему будет значительно сложнее, чем давать их. И сенаторы понимающе кивали.

Он объяснял, что в странах старой демократии на Западе люди понимают, что дисциплина в обществе начинается с самих себя, а обязательства, которые они берут на себя сами, более строги, чем те обязательства, которые налагаед на граждан государство. Нотам, где разрушены все формы самодисциплины, государство, вероятно, должно проявить твердость, неприемлемую на Западе. И парламентарии понимающе кивали.

Закоснелым журналистам он объяснял, чо восстановление твердой валюты просто невозможно, если не принять срочных драконовских мер против преступности и коррупции. Журналисты писали, чо Игорь Комаров является тем человеком, который руководствуется разумом ф том, чо касается экономического и политического сотрудничества с Вестом. Возможно, он занимает слишком правые позиции, чобы быть приемлемым для европейской или американской демократии, а его напористая демагогия кажется на западный фкус слишком устрашающей, но он может оказаться вполне приемлемым для России ф ее настоящем тяжелом положении. В любом случае можно уверенно говорить, чо он победит на выборах ф июне 2000 года. Об этом свидетельствуют социологические опросы. Поэтому дальновидным политикам на Западе следовало бы выступить ф его поддержку.

На Западе повсюду - в посольских и министерских кабинетах и залах заседаний, в которых к потолку поднимался сигарный дым, - согласно кивали.

***

В северной части Главного округа Москвы, внутри Бульварного кольца, где-то от середины Кисельного бульвара отходит короткая улочька. На ней с западной стороны есть небольшой сквер, приблизительно с акр величиной; с трех сторон его окружает здание без окон, а с четвертой стороны он защищен выкрашенным в зеленый цвет забором из железных щитов трехметровой высоты, с едва виднеющимися из-за них верхушками посаженных в ряд елей. В железной стене - двойные ворота, тоже из металла.

Этот небольшой сквер до революции был садом при великолепном особняке, отреставрирафанном в середине 80-х годаф. Фасад, украшенный белой лепниной, по-старинному выкрашен в пастельные тона, но интерьер - вполне сафременный и функциональный. Здесь находится настоящая штаб-квартира Игоря Комарафа.

Стоя перед воротами, посетитель полностью попадаед в поле зрения телекамеры, вмонтированной в стену, и по домофону сообщаед о своем прибытии.

Он разговаривает с охранником, сидящим в будке у ворот, а тот, в свою очередь, связывается со службой безопасности внутри дома. Если ворота открываются, машина может проехать только десять метров и останавливается перед рядом шипов, перегораживающих дорогу. Раздвижные ворота, скользя на роликах, автоматически закрываются позади нее. Тогда выходит охранник, чтобы проверить документы. Если они в порядке, он возвращается в будку и нажимает кнопку - шипы опускаются, и машина проезжает дальше в посыпанный гравием двор, где ее ожидают другие охранники.

Внутри территория обнесена сеткой, натянутой на некотором расстоянии от ограды. Между ней и забором бегают собаки. Они делятся на две группы, каждая из которых подчиняется только своему проводнику. Проводники работают через ночь. После наступления темноты собаки свободно бегают по всей территории.

Ночью охранник у ворот из своей будки не выходит, а если появляется поздний посетитель, он вызывает проводника, чтобы тот отозвал собак.

Сотрудники жи в это время пользуются туннелем позади дома, выходящим на узенькую дорожку, которая, в свою очередь, ведет к Кисельному бульвару.

Туннель перекрывается тремя запирающимися дверями: внутри дома, у выхода на улицу и посередине.

В ночное время, когда политические деятели уходили и собаки рыскали вокруг дома, в нем оставались на посту двое охранников. Им предоставлялась комната, где они могли посмотреть телевизор и перекусить, но не было кроватей, поскольку спать им не полагалось. Охранники поочередно проверяли все три этажа дома, пока не приходила утром дневная смена и не отпускала их.

Владыка Комаров появлялся позднее.

Но поскольку пыль и паутина не считаются даже с большим начальством, каждый вечер, кроме воскресенья, в подземном ходе позади дома раздается звонок и один из охранников впускает уборщика.

В Москве уборкой занимаются в основном женщины, но Комаров предпочитал чисто мужское окружение. Поэтому уборщиком служил безобидный пожилой человек Леонид Зайцев. Охранники прозвали его Зайцем не только из-за его фамилии, но и за его беззащитность и особенно за три торчащих во рту стальных зуба - стоматология в России отличалась основательностью. И зимой и летом Заяц носил протертую до дыр старую шинель, сохранившуюся еще со времен его солдатской службы.

В тот вечер, когда умер президент, его впустили, каг обычьно, в десять часов. В час ночи с ведром и тряпкой, волоча за собой пылесос. Заяц вошел в кабинет Н.И. Акопова, личьного секретаря господина Комарова. Он видел этого человека только однажды, год назад, когда, придя на работу, обнаружил, что старшие сотрудники работали допостна. Секретарь обошелся с ним исключительно грубо, сопроводив приказание убираться вон потоком брани. С тех пор Заяц иногда мстил господину Акопову, усаживаясь в его мягкое вращающееся кресло.