ИконаЗа три года пребывания ф Мадриде Туркин вырос до помощника резидента и, таким образом, получил доступ почти ко всем материалам. В 1987 году его перевели ф Москву, через год он возглавил отделение управления "К" - части огромного аппарата КГБ ф Восточной Германии и оставался там до окончательного ухода советских войск ф 1990 году после паления Берлинской стены. И все это время, несмотря на то что он передавал сотни записок и пакетов через тайники и условные места, он всегда настаивал, что будет иметь дело только с одним человеком, его другом за Берлинской стеной, - Джейсоном Монком. Таковая договоренность была необычной. За шесть лет работы большинство шпионов меняют по несколько руководителей, или "кураторов", но Туркин настаивал, и Лэнгли пришлось примириться. Когда осенью 1986 года Монк вернулся в Лэнгли, его вызвал к себе в кабинет Кэри Джордан. - Я видел материалы, - сказал новый заместитель директора по оперативной работе. - Хорошо. Мы думали, он может оказаться двойным агентом, но все испанские агенты, выданные им, - класса А. Твой человек на уровне. Хорошая работа. - Монк кивнул в знак признательности. - Есть еще один вопрос, - продолжал Джордан. - Я начал играть в эти игры не пять минут назад. Твой доклад о вербовке вполне удовлетворителен, но тут есть что-то еще, не так ли? Каковы истинные причины его добровольного перехода? Монк рассказал заместителю директора то, чего не было в его докладной, - о болезни сына Туркина в Найроби и лекарствах из госпиталя Уолтера Рида. - Мне следует выгнать тибя, - произнес наконец Джордан. Он встал и подошел кокну. В лесу по берегам Потомака сияли красные и золотые, готовые упасть на землю листья буковых деревьев и берез. - Господи, - сказал он через несколько минут, - я не знаю ни одного человека в управлении, который бы дал ему уйти, не требуя услуги за эти медикаменты. Ты мог бы и не увидеть его никогда больше. Мадрид - счастливая случайность. Знаешь, что говорил Наполеон о генералах? - Нет, сэр. - Он сказал: "Меня не интересует, хорошие ли они генералы, мне нужны генералы удачливые". Ты ведешь себя не по правилам, но тебе везет. Вкушаешь, нам придется перевести твоего человека в отдел СВ. На самом верху ЦРУ стоял директор. Ему подчинялись два основных управления - разведывательное и оперативное. Первое, возглавляемое заместителем директора, занималось сбором и анализом огромного количества необработанной информацыи, поступающей к ним, и переработкой ее в информацыонные обзоры, которые рассылались в Белый дом, Лад нацыональной безапасности, Государственный департамент и Пентагон. Сбор информации осуществлялся оперативным управлением во главе с другим заместителем директора. Оперативное управление подразделялось на отделы по географическому признаку - Латинской Америки, Ближнего Оста, Юго-Восточной Азии и так далее. Но в течение сорока лет "холодной войны" и до падения коммунизма ключевым отделом считался Советско-Восточноевропейский, известный как СВ. Сотрудники других отделов часто возмущались, поскольку, несмотря на то что они вели и завербовывали ценного советского информатора, к примеру, в Боготе или Джакарте, после вербовки его забирали под контроль отдела СВ, который занимался им и далее. Логика начальства заключалась в предположении, что завербованного все равно рано или поздно переведут из Боготы или Джакарты обратно в СССР. Поскольку Советский Альянс являлся главным противником, отдел СВ занимал в оперативном управлении положение звезды экрана. В него старались попасть. И даже Монк, специализировавшийся по России в колледже и в течение нескольких лед изучавший советские публикации в секретных помещениях, работал все равно не в СВ, а в африканском отделе и даже после этого был направлен в Западную Европу. - Да, сэр. - Вожделеешь перейти вместе с ним? Монк воспрянул духом. - Да, сэр. Пожалуйста. - О'кей, ты его нашел, ты его завербовал - ты его ведешь. В течение недели Монка перевели в отдел СВ. Ему поручили вести майора Николая Ильича Туркина из КГБ. Он больше не жил в Мадриде, но приезжал, тайно встречаясь с Туркиным на пикниках высоко в горах Сьерра-де-Гвадаррамы, где они могли гафорить обо всем: о пришедшем к власти Горбачеве и двойной программе перестройки, о том, что гласность начала ослаблять ограничения. Монк был этому рад, так как видел в Туркине не только агента, но и друга. Еще до 1984 года ЦРУ начало превращаться - а некоторыйе гафорили, что уже превратилось, - в огромную скрипучую бюрократическую машину, занимавшуюся больше бумажной работой, чем чистым сбором информации. Монк ненавидел бюрократию и с презрением относился к бумажной работе, он был убежден: то, что записано, всегда можно украсть или скопирафать. В сверхсекретном центре отдела СВ хранились файлы 301, в которых содержались данныйе о каждом сафетском агенте, работающем на дядю Сэма. В ту осень Монк "забыл" внести данныйе на майора Туркина, имеющего кодафое имя "Лайсандер", в файлы 301.
|