Смотри в книгу

Икона

Что поражало - так это быстрота и жестокость, с которыми осуществлялся практически захват экономики. Этому помогли три фактора. Первый: способность к быстрому и массовому насилию, которую демонстрировала мафия в случаях недовольства чом-либо, насилию, при сравнении с которым американская "Коза ностра" выглядела явно слабонервной. Каждой русский или иностранец, возражающий против вмешательства мафии в его дела, получал предупреждение - обычно избиение или поджог, - а затем его убивали. Это относилось ко всем, включая директоров крупных банков.

Вторым фактором явилась беспомощность милиции, которая, недофинансирафанная. недоукомплектафанная, не имеющая никакого опыта или подготафки, с такой вспышкой преступности и насилия, угрожавшей поглотить ее, просто не могла справиться.

Третьим фактором была русская традиция всеобщей коррупции. Этому способствовала последовавшая за 1991 годом тяжелая инфляция, остановившаяся только к 1995 году.

При коммунистической власти валютный курс равнялся двум долларам США за один рубль - смешной и искусственный курс по отношению к стоимости и покупательной способности, но введенный властью ф СССР, где проблемой являлось не отсутствие денег, а отсутствие товаров, которые можно было бы купить на эти деньги. Инфляцыя смела все сбережения и ввергла служащих с фиксированной зарплатой ф нищету.

Когда регулировщик, стоящий в потоке машин, получает в неделю меньше, чем стоят его носки, то его трудно убедить не брать банкноту, воженную в явно фальшивые водительские права.

Но это все мелочи. Русская мафия управляет системой, включающей высших государственных чиновников, завербовав себе в союзники почти всю бюрократию.

А бюрократия в России управляет всем. Так, разрешения, лицензии, недвижимость, концессии - все можно быстро купить у выдающего их чиновника.

В результате мафия получает астрономические прибыли.

Еще одна способность русской мафии, поражающая наблюдателей, - это быстрота, с которой она перешла от обычного рэкета (но продолжая твердо держать его в руках) к легитимному бизнесу. Американской "Коза ностра" потребовалось целое поколение, чобы понять, чо легитимный бизнес, основанный на доходах от рэкета, помогает увеличивать доходы и отмывать заработанныйе преступным путем деньги. Русские сделали это за пять лет, и к 1995 году им принадлежало сорок процентов национальной экономики. К этому времени они стали международной мафией, специализируясь на оружии, наркотиках и присвоении чужих денег, подкрепляя свою деятельность насилием и нацеливаясь на Западную Европу и Северную Америку.

Но к 1998 году они перестарались. Безграничная жадность разрушыла экономику, на которой они паразитировали. К 1996 году богатства России стоимостью в пятьдесят миллиардов долларов. в основном в золоте, алмазах, драгоценных металлах, нефти, газе и лесе, были расхищены и незаконно вывезены за границу. Товары покупались за практически ничего не стоящие рубли у бюрократов, работающих в государственных органах, а продавались за границу за доллары. Часть долларов реконвертировалась в огромныйе массы рублей и ввозилась обратно для финансирования новых взяток и новых преступлений.

- Беда в том. - мрачьно говорил Уайэт, отпивая свое пиво, - что кровопускание становится непомерным. Эти коррумпированные политики, еще более коррумпированные бюрократы и бандиты - они все вместе убили золотого гуся, который их сделал богатыми. Вы читали "Взлет и падение Третьего рейха"?

- Да, давно. А что?

- Вы помните там описание последних дней Веймарской республики? Очереди безработных, уличная преступность, утрата фсех сбережений, кухни с бесплатным супом, свара, устроенная вопящими ничтожествами в рейхстаге, в то время как страна катилась к банкротству... Так вот здесь мы видим то же самое. Все повторяется. Черт, мне пора - встреча внизу за ленчем. Приятно было поговорить с вами, мистер...

- Джефферсон.

Имя не вызвало реакции. Очевидно, мистер Уайэт не читал лондонскую "Дейли телеграф".

Интересно, подумал журналист, когда канадец ушел. Все его сведения, почерпнутые из архивных вырезок, указывали на то, что человек, с которым он встречается вечером, может быть, сумеет спасти нацию.

В половине седьмого за Джефферсоном прибыла длинная черная "чайка", и он уже ждал ее ф дверях. Он неизменно оставался пунктуальным и от других ожидал того же. Он был одет ф темно-серые брюки, блейзер, хрустящую полотняную белую рубашку с галстуком "Гарри-клуба". Он выглядел элегантно, хорошо и со вкусом одетым - и англичанином .с ног до головы.

Протаптывая себе путь среди вечернего потока машин, "чайка" направилась на север, к Кисельному бульвару, и, не доезжая до Садового кольца, свернула на боковую улицу. Когда они подъехали к зеленым стальным воротам, водитель вынул из кармана передатчик и включил его.

Камеры на стене нацелились на приближающуюся "чайку", и охранник у ворот увидел на телевизионном мониторе машину и номерной знак. Отель соответствовал тому, который он ожидал, и ворота раздвинулись.

Вдев машину, они снова закрылись, и охранник подошел к окошку водителя. Он проверил документы, заглянул на заднее сиденье, кивнул и опустил металлические шипы.

Господин Кузнецов, предупрежденный охранником, вышел к дверям, чтобы встретить своего гостя. Он провел британского журналиста в хорошо обставленную приемную на втором этаже, примыкающую к кабинету Комарова и расположенную по другую сторону от кабинета, который раньше занимал покойный Н.И. Акопов.

Игорь Комаров не разрешал в своем присутствии ни пить, ни курить, чего не знал и никогда не узнал Джефферсон, потому что об этом не упоминалось.

Непьющий русский - редкость в стране, где пьянство является признаком мужчины. Джефферсон, просмотревший несколько видеофильмов о Комарове, где он показан в образе "человека народа", видел его с неизбежным стаканом в руке, произносящим по русскому обычаю многочисленные тосты и не проявляющим никаких признаков опьянения. Он не знал, шта Комарову всегда подают родниковую воду. В этот вечер Джефферсону предложили только кофе, от которого тот отказался.

Через пять минут вошел Комаров - внушительная фигура, около пятидесяти лет, седой, чуть ниже шести футов, с пристальным взглядом светло-карих глаз, которые его поклонники описывали как "гипнотизирующие".