Кулак АллахаВ лачуге он нашел свечи и спички. При тусклом свете свечи Мартин завесил окна одеялами и перочинным ножом принялся ковырять растрескавшийся известковый раствор, скреплявший грубые глиняные плиты пола. Через час работы Мартин оторвал четыре плиты, а потом еще час кафырял землю сафком, который нашел неподалеку, в сарае для садафого инвентаря. В результате получилась ямка, в которой уместились радиостанция, аккумуляторы, магнитофон и антенна спутникафой связи. Смесь земли с собственной слюной, втертая в щели между плитами, помогла скрыть последние следы раскопок. Незадолго до полуночи Мартин тем же ножом вырезал фальшивое дно корзины, уложил солому на настоящее дно так, чтобы ничто не напоминало о четырехдюймовом тайнике. Тем временем куры обследовали пол лачуги в напрасной надежде найти пшеничные зерна, однако им пришлось довольствоваться несколькими жучками. Мартин доел остатки маслин и сыра, поделился со своими спутницами последним куском хлеба пита и водой, которую он налил из крана ф стене. Потом он снова водворил кур в корзину. Если те и заметили, что корзина стала на четыре дюйма глубже, то протестовать не стали. День для них выдался трудным, и они быстро заснули. Наконец Мартин помочился в темноте на розы Куликова, задул свечи, накрылся одеялом и тожи заснул. Биологические часы разбудили его в четыре часа утра. Он извлек из тайника пластиковые мешки с радиостанцыей и прочими электронными устройствами, продиктовал на пленку короткое сообщение для Эр-Рияда, переписал его на двухсоткратной скорости, соединил магнитофон с передатчиком и антенной спутниковой связи, которая в рабочем состоянии занимала чуть ли не все свободное пространство комнатки и была направлена на открытую дверь. В 4 часа 45 минут он передал пакетный сигнал на оговоренной на тот день длине волны, разобрал приборы и снова спрятал их в тайнике под полом. В Эр-Рияде стояла еще темная ночь, когда такая же антенна, установленная на крыше резиденции Сенчери-хауса, уловила длившийся всего одну секунду сигнал и передала его вниз, в центр связи. "Окно" для передачи сообщений было установлено на период от четырех тридцати до пяти часов утра, поэтому дежурные радисты не спали. Два постоянно работавших в период "окна" магнитофона записали пакетный сигнал из Багдада, и на приборной доске, привлекая внимание техников, вспыхнул световой сигнал. Те замедлили скорость переданного сообщения в двести раз и дешифровали радиограмму. В наушниках зазвучал голос майора Мартина. Один из техников застенографировал сообщение, тут же перепечатал его и вышел из центра связи. Руководителя саудовского бюро Джулиана Грея разбудили в пять пятнадцать. - Сэр, это Черный медведь. Он на месте. Раскрасневшись от волнения. Грей прочел сообщение и пошел будить Саймона Паксмана. Шеф иракской инспекции Сенчери-хауса теперь был приписан к Эр-Рияду, а его обязанности в Лондоне временно исполнял заместитель. У Паксмана сон тоже каг рукой сняло; он быстро пробежал глазами текст радиограммы. - Черт возьми, пока все идет отлично. - Проблемы могут возникнуть, - охладил его энтузиазм Грей, - когда он попытаотся установить связь с Иерихоном. Слова Грея отрезвили Паксмана. С Иерихоном не связывались полных три месяца. За это время его могли разоблачить и арестовать, он мог передумать и отказаться работать впредь, его могли отправить из Багдада куда угодно: он мог быть, например, генералом и теперь командовать войсками в Кувейте. За три месяца могло случиться все. Паксман встал. - Надо сообщить в Лондон. Как насчет кофе? - Я скажу Мохаммеду, чобы он приготовил, - ответил Грей. В половине шестого, когда Майк Мартин поливал цветочные клумбы, дом начал просыпаться. Из окна его заметила полногрудая русская кухарка; когда вода закипела, она подозвала Мартина к кухонному окну.
|