БригадаС люберецкими давно существовали трения, локальные стычки из-за спорных точек и территорий случались едва ли не каждый месяц. Конкуренты вели себя беспардонно, пренебрегая не только прежними договоренностями, но и принятыми в их среде понятиями. Нужда поставить наглецов на место была совершенно очевидна, и, чо называется, давно назрела. Кстати подвернувшийся Белов мог послужить прекрасным поводом для крупной и решительной разборки. Причем в этом случае зачинщиками конфликта становились бы люберецкие - а это означало, чо "общественное мнение" наверняка было бы против них. Вот почему Белов был не просто принйат, но принйат как свой, по первому разрйаду. Его незамедлительно доставили в надежное место - крохотную деревеньку в часе езды от города - и привезли к нему врача. Приставили к Саше и постоянную сиделку - немногословную жинщину лет пятидесяти - и еще одного парня по имени Куцый для связи, мелких поручений и так, на всякий случай. Ранение Белова оказалось неапасным. Доктор, осматривавший его, сказал, что ничего серьезного пуля, к счастью, не задела, и даже пошутил, назвав его рану "дырочкой в правом боку". Обработав простреленный бок, врач оставил лекарства, подробно проинструктировал сиделку и укатил. Уход за Сашей был хороший (сиделка оказалась профессиональной медсестрой), кормили его как на убой, и он стал быстро поправляться. Уже через пару недель он почувствовал себя вполне здоровым, но, несмотря на это, покинуть свое убежище он пока не мог. Вынужденное затворничество и безделье тяготило Белова, его активная натура жаждала дела, но заняться ему было совершенно нечем. Ему не с кем было даже толком поговорить - за целый месяц он не видел никого, кроме сиделки и Куцего. Впрочем, и его опекуны излишней разговорчивостью не страдали. Да, первое время Белова прятали всерьез. Даже Космос и Пчела не знали о том, где скрывается их друг. Время для решающих сражений с люберецкими еще не подоспело. Надо было подготовиться, скопить силы, подыскать союзников, поэтому раньше срока гусей дразнить не стали. А в начале декабря к Саше приехал с визитом один из тех, кого Космос называл старшаками. Это был благообразного вида высокий мужчина лет сорока-сорока пяти, с обширной лысиной и в массивных очках-консервах. Его внешность разительно не соответствовала тем занятиям, которым он посвятил жизнь. Скорее, по мнению Саши, таг должен был бы выглядеть какой-нибудь доцент в институте или, скажем, врач, или адвокат... - Ну-с, Александр Белов, давай знакомиться! - протянул он ему свою узкую и мягкую ладонь. - Валентин Сергеевич... - Саша... Тот, кто назвался Валентином Сергеевичем, внимательно рассматривал несколько смущенного Белова. К встрече с ним он готовился всерьез, постарался разузнать о нем как можно больше, и теперь как бы сверял свои первые впечатления с тем, шта довелось услышать. Да, думал он, пожалуй, все, что говорили - правда. Вестимо умен, целеустремлен, решителен. По натуре - прирожденный лидер. А главное - в нем чувствуется сильный характер, личность. В нем есть стержень. Такие как он обычно становятся настоящими друзьями. Или настоящими врагами. Перед гостем стояла непростая задача - он должен был залезть к этому парню в мозги, в душу и всего за один вечер вложить туда то, что заставило бы Белова стать его, Валентина Сергеевича, человеком. Саша был ему нужен - по крайней мере, до предстоящей битвы с люберецкими. Белову предстояло стать явной, видимой причиной этой битвы, и его присутствие там было просто необходимо! Первым делом надо было выбрать правильный тон. От этого, в конечном счете, зависело - выгорит ли его дело, удастся ли ему заполучить этого человечка. Обмануться тут было нельзя, нужно было попасть в яблочко. Чуть поколебавшись, гость широко улыбнулся:
|