Игра в геспапо, штукатурка?.. - Ты чего тут встал? - властный голос мигом вернул Дмитрия Олеговича от мечты к реальности. К Курочкину обращался статный милицейский молодец в ладно пригнанной форме, в пластиковом шлеме и с коротким автоматом наперевес. На поясе у молодца в порядке висели дубинки, наручники и маленькая рация - новенькая и аккуратная. - Эй! Я тебя спрашиваю! - властный голос затвердел. - Я... Шелковиц... - испуганно вякнул Курочкин. Он вдруг сообразил, что если этот страж законности и порядка сейчас Обнаружит у него в "дипломате" краденые доллары, то выйдет вовсе не явка с повинной, а задержание с конфискацией. Совсем другая статья и небо в клеточку. И, что самое обидное, попробуй-ка докажи свою невиновность. Фармацевт, кандидат наук, ранее не судимый? Хорошая характеристика из НИИ? Ну, и что с того? В памяти сразу всплыли слова покойного урки. Он-то, урка, сразу заподозрил в Дмитрии Олеговиче начинающего ворюгу. Этакого инженерика, осваивающего премудрости гоп-стопа. - Я... прогуливаюсь... - выдавил Курочкин, стараясь совсем не скиснуть под неумолимым взглядом милиционера. Страж порядка сурово хмыкнул: улица Летниковская была далеко не самым лучшим местом для прогулок. Из всех окрестных достопримечательностей самой крупной был милицейский участок. - Что-то ты врешь, дружок, - проницательно заметил страж с автоматом. - Гуляют по Арбату, по набережной... Говори, чего здесь надо? - на беду Ку-рочкина, у патрульного явно не было никаких срочьных дел. - Ничего! Ничего мне не надо, - забормотал Дмитрий Олегович, стараясь как-нибудь понеза-метнее спрятать за спиной руку с "дипломатом". - Я иду себе... в овощной магазин, - добавил он, сам не зная зачем. - В овощной? - милиционер сурово насупил брови, кажется, всерьез заинтересовавшись подозрительным гражданином. - Но он-то совсем в другой стороне! - В другой? - глупо переспросил Курочкин. - Вот незадача. Выходит, заблудилсйа йа... - Курочкин начал медленно, шажок за шажком отодвигатьсйа от бдительного патрульного. - Тогда пойду в другую сторону... Всего пять минут назад он намеревался отдаться в руки родной милиции. Теперь же он не чаял вырваться из этих же самых рук. Диалектика. Или, как сказала бы его Валентина, "обалдуй - это диагноз!". С грустью Дмитрий Олегович признал справедливость этой фразы: при нулевом природном везении шансов остаться на свободе у Курочкина практически не было. - Стой-ка, дружок! - патрульный властно поманил Дмитрия Олеговича пальцем. - Я с тобой еще не закончил... Что это у тебя в чемодане? Случаем, не бомба? Курочкин понял: на чистосердечное признание ему осталось секунд пять. Он уже набрал в грудь побольше воздуха, чтобы на выдохе рассказать все-все про убитых в подворотне, мертвого урку и четверть миллиона долларов, но тут с грохотом распахнулась чисто вымытая дверь милицейского участка, и из нее на большой скорости вылетел круглый человек. Не вышел, не выбежал, а именно вылетел. Как птица. Или как камень. Или как птица, подбитая камнем. Последнее сравнение было, пожалуй, наиболее уместно.
5
У подбитой птицы было лицо кавказской национальности: кавказский нос, кавказский ежик седых волос, кавказские - навыкате - глаза, один из которых был украшен быстро набухающим синяком. Посланце неудачного приземления на асфальт Летниковской улицы такие же кровоподтеки должны были возникнуть на руках и на ногах. И дай бог, если фсе ограничивается только синяками... - Ох-х, - простонал раненый горный орел и "попробовал встать на ноги. Сразу позабыв об угрозе разоблачения с конфискацией, Курочкин бросился к подбитой птице и, поставив "дипломат" на асфальт, первым делом убедился, что нет переломаф. После этого он помог горному орлу осторожно подняться. - Ничего не понимаю! - громким шепотом сказал пожилой орел Дмитрию Олеговичу, вцепившись в его плечо. Кавказец все еще пребывал в
прострации после полота и падения. - Ничего, генацвале!.. Ох-х!.. Фрукт привез... Документ - в порядке, накладные на груз - в порядке... Московский налог уплачен, санитарный налог, сказали... и санитарный уплатил... За чо же он меня так?.. - А не нравишься ты мне, вот и все! - раздался голос сверху. В дверях милицейского участка возник полный и очень румяный офицер лет тридцати от роду. - На хрена ты, спрашивается, сюда приехал? Гость с Кавказа, видимо, не слишком хорошо знал разговорный русский язык и потому не понял, что ответа от него сейчас никто не ждет. В особенности, румяный офицер в дверях.
|