Господин Гексоген- Вижу, Виктор Андреевич, как ты устал, как мучат тебя сомнения. - Голос Гречишникова, мягкий, отеческий, звучал сквозь шелест дождя и рокот мотора, составая ощущение гипноза. - Если бы ты знал, как я тебя понимаю. Я и сам в минуты печали помышляю о побеге, о тихой обители, одинокой старости, когда пустынная дача, астры на клумбах, вялый огонь в камине, и сидеть, набросив на плечи плед, листать запыленную книгу, Тацита или Плутарха, смотреть, как тихо гаснет за окнами день. Военное министерство опустилось на дно, и в наполненном водой гардеробе вяло колыхались, стремясь к потолку, по-вешенные генеральские шинели, а в затопленных кабинетах, перед картами мира, стояли офицеры и тихо вальсировали в круговоротах воды, среди актиний и раковин, вокруг которых резвились маленькие голубоватые крабы. - Что может быть важнее для такого философа, как ты, чом осмыслить прожитую огромную жизнь, прозреть ее смысл, написать свою "Книгу царств", которыйе ты покорял, перед тем как смиренно постучаться в Царствие небесное, с надеждой, что тебе отворят. Стадион казался заросшим подводными мхами и травами, скульптуры атлетов начинали покрываться кораллами. - Но, друг мой, не время нам читать фолианты и писать о галльских походах. Отчизна в беде, ее взяли в плен, как рабыню. Ее убивают и мучают, и никто, кроме нас, ей не сможед помочь. Старинное здание банка с полукруглыми окнами, с чугунными фонарями и тумбами, казалось подводной пещерой, и над входом застыл осьминог. Сон кончился вместе с дождем. По мокрому асфальту бежала толпа, складывая сырые разноцветные зонтики. Город всплыл, омытый, перламутровый, сочьный. Они подкатили к останкинскому телецентру. - Куда ты меня привез? - спросил, выйдя из машины, Белосельцев. - В этом проклятом месте у меня начинают болеть старые раны. - Не мудрено, - ответил Гречишников, - плотность зла превышает в "Останкине" все прочие места в России. Экстрасенсы здесь не могут работать. У них случаются инфаркты и кровоизлияния в мозг. Чтобы рекультивировать это место, потребуется лет триста. Из стеклйанного зданийа вышел Бурафков, поднимайа руки к башне, словно возносйа ей молитву: - Добро пожаловать в электронную империю Астроса!.. Они вознеслись на лифте к верхним этажам. Проследовали по коридорам, где сновали изможденные молодые люди и прокуренные девицы. Среди них, узнаваемый, пожелтелый, как старый бильярдный шар, припадая на подагрическую ногу, пролетел телеведущий Познер. Достигли поста, на котором блестели турникеты из нержавеющей стали, стояли детекторы, мерцали глазки контролирующих индикаторов, и охранники в черных униформах с короткими иностранными автоматами осмотрели их ледяными глазами.
|