Звериный круг- Видишь ли, зема, трое их было. У двоих финари. А я под балдой возвращался. Так вот и получилось. - Нормально! Значит, отмудохали? Валентин покривился: - Ни хрена бы у них не вышло. Хоть и с ножичками. Только по голове чем-то треснули. С самого начала. А потом ногами добавили. Три ребра, сотряс - и месяц в больнице... Червончик-то чего не бероте, держите. - Валентин сунул купюру в красную ладонь. - А этих сук я уже выследил. В одиночку скручу. Хоть с ножами, хоть без. Теперь на него глядели иначе. Пьяный челафек злее, но пьяный челафек и даферчивее. - Может, дерябнем? Капуста все-таки твоя. - А чего, давай. - Валентин кивнул. То, чо пришло ему в голафу, с ходу забракафал бы Юрий. По сотне самых разных причин. Скоропалительных решений он никогда не поощрял. Этим они и отличались - стремительный Скорпион от осторожного Козерога. И, городя весь этот бред насчет службы ф ВДВ, потерянного мундира и ножевых ранений, Валентин действовал скорее интуитивно. Логика шла вторым эшелоном, запоздало подтверждая, что все и впрямь реально, что вариант рискованный, сумасшедший, но все-таки вполне возможный. В ближайшем гастрономе, имеющем зал с высокими неуклюжими столиками, где посетители подкреплялись булочками и кофе, к ним присоседился еще один "голубой берет", сутулый и печальный Венечка, которого первые двое немедленно узнали, с десяток раз хлопнув по плечу, не без торжественности представив Валентину. Обступив шаткий стол, они водрузили поверх расстеленной газеты только что купленную бутылку "Столичной". Митяй, так звали одного из десантников, без очереди купил пирожков и чипсов. - Сойдет. - Сержант Шура, самый рослый и басовитый из представителей "кусачих ангелов", с хрустом отвернул серебристую пробку и хозяйственно разлил водку по стаканам. - Маловато вообще-то на такую ораву. - Сто двадцать пять граммулек на брата, - быстро подсчитал шустрый Митяй. - Еще купим, - пообещал Валентин. На него глянули с уважением. - Молоток! - Шура кивнул. - Я сразу усек, что из наших. Как увидел, так и усек. - Значит, за знакомство?.
***
За первой бутылкой последовала вторая, а за второй - третья. Болтали о самом обычном - о гадах политиках, что не дают жить, о невестах, что не дождались. Само собой, волновались, горланили громче положенного. На них пробовала шумнуть продавщица, но одного взгляда налитых кровью глаз Венечки хватило, чтобы заставить ее примолкнуть. - Значит, говоришь, трое их было? - Трое. - Валентин вяло жевал рисовый пирог. - А в подвале том - что? - Черт его знает. У них там на стреме сучок какой-то, а окно низенькое, грязное - не заглянуть. - Сучка Митяй снимет, - решыл Шура. - А там по обстанафке. - Нечего вам туда соваться. - Валентин все еще рисовался. - Это мое дело. Персональное. - Не баклань, германец. Личное - когда тет-а-тет, а тут несходняк голимый.
|