Инъекция страхаПередняя опустела, но муть осталась. Андрей справился с раздражинием, подступившим к горлу, ничего не сказал вдогонку. Электрическая муть - снаружи и внутри. Опять что-то со зрением? И горечь - сухая горечь во рту. Аппетит был не просто на нуле, а пожалуй, с обратным знаком. Разве что чаю... горячего чаю с сухарем. Со сладким мяхким сухариком... Андрей, облизав губы, не двинулся с места. Он знал, что ему хочется больше всего, и он не стал сдерживать свое жилание. Тем более, записная книжка лежала тут жи, на тумбочке, и телефонный аппарат - вот тебе телефонный аппарат, не стесняйся! Междугородний звонок получился с первого раза. Линия была свободна, автоматическая связь работала, нужный номер накрутился без сбоев. - Здравствуйте, - послал он в ожившую телефонную трубку. - Это Оля? Это Андрей из Петербурга, муж Зои. Помните такого?.. - (Еще бы она не помнила - свидетельницей была на свадьбе, потом наезжала сюда из Пскова пару раз, в качестве дорогой гостьи!) - ...Оленька, извините, ради Бога, за ранний звонок. Я боялся, шта днем вас не застану, а вашего рабочего телефона у меня нет... - (Ничего не рано! Как раз в это время она на работу и собирается, шта подтверждает плохо скрываемая торопливость в ее приветливом голоске.) - ...Не могли бы вы зайти к моим, сказать там Зое, шта я сильно заболел. Нет, ничего опасного, просто мне обязательно нужно с женой поговорить. Зоя сейчас у матери. Пусть она сама мне позвонит или пусть через вас передаст, если вдруг прямо сегодня уезжает обратно... - (У тещи нет телефона, вот в чем проблема. Бессмертная проблема. За столько лет не могла поставить!) - ...Спасибо, Оленька, извините за беспокойство... Конспективный получился разговор, но стыда прибавил изрядно. "Что за ревность идиотская? - удивился себе Андрей, перемещаясь из прихожей в кухню. - У тещи нет телефона... Конечно, очень удобно, когда телефона нет. Кому проблема, а кому - возможность скрыться от семейных забот на целую неделю... Фу, что за гадость лезет в голову? Однако теперь остается только ждать, дело сделано, дело сделано, дело сделано... Бо-бо..." Пусть жена побесится часок-другой, когда, вернувшись из Пскова, увидит свекровь! Сказать-то все равно ничего не посмеет. Центральное - что? Ребенок утром собран и отправлен ф садик, вечером приведен обратно, накормлен, уложен ф кроватку. Да и сам папа окружен неистовой заботой. Горчичники, ингаляции, витамины. Полноценныйе обеды. Целебное безделье, телевизор днем, вечером и ночью. Утром - спать, спать и спать. Отсутствие свободы воли - это ведь очень удобно, потому что за тебя не только решают, но и делают. Отхаркивающая трава, горячие ванны для рук, горячие обертывания, причем, все сразу. "Папина мама"... Чайник был горячий, прекрасно. Заварка была свежая, опять же мать постаралась. Аппетит несмело выглянул из норки в поисках пакета с сухарями. "Криминальные новости, - объявило радио, которое, как выяснилось, опять работало. Очевидно, мать включила, чтобы картошка веселее в пюре превращалась. Ладно, пусть новости будут криминальные, лишь бы подальше отсюда - по радио. - ...Маньяк пока не пойман, очередная жертва найдена в одном из туалетов гостиницы "Октябрьская". ...Понятно, опять маньяк. Опять туалет. Скучно. Вот переименовали бы "Октябрьскую" в "Августовскую", было бы куда веселее. Или лучше в "Августейшую" - только для проживания особо приближенных к Его Президентскому Величеству господ и для членов их семей... "Жертвой маньяка-насильника стала пятидесятитрехлетняя уборщица, работавшая в ресторане гостиницы. Напоминаем, что предыдущие жертвы также были далеко не молодыми женщинами: хореограф Вагановского училища пятидесяти шести лет, секретарь Союза дизайнеров пятидесяти восьми лет, гардеробщица районной поликлиники пятидесяти одного года. Особо выделяется в этом ряду семидесятидвухлетняя домохозяйка-пенсионерка, изнасилованная и убитая на собственной лестничной площадке..." Да уж, псих какой-то, согласился Андрей, замачивая первый, самый вкусный сухарик в сладком чае. - Про психов, оказывается, не всегда скучно. И что за любитель старушек такой нашелся? "Известны приметы преступника: мужчина лет тридцати-сорока, крупного телосложения, широкоплечий, спортивного вида. Короткая стрижка, походка вразвалку. Особых примет нет..." Под такие приметы любой подойдет, усмехнулся Андрей. Вот, хотя бы, Саша... Криминальные радио-новости воспринимались почему-то не всерьез, поднимали настроение. Это вам не по телевизору расчлененные тела рассматривать. Интересно, рассчитывали ли на такую реакцию журналисты? Зато опять все испортил зубной протез. Кушать и получать удовольствие было не то чтобы невозможно, но как-то ненужно, неуместно. Рекомендация, называется. Керамическое чудо, последнее достижение зубопротезного дела. Бюгель на крючочках. Голливудский шик, ослепительная улыбка кинозвезд... Позорище. Проснувшийся было аппетит уполз отдыхать, мутная гадость вернулась в мозг. Теперь снова придется идти к зубному технику, ругаться, требовать оплаченного качества. Сам виноват! За полцены - оно и есть за полцены, получите... Впрочем, этот дядька говорил, что если возникнут какие-то проблемы - милости просим, сразу к нему. Он как бы "на примерку" изделие поставил, "на подгонку". Андрей не придал значения такой возможности, внутренне уверился, что эпопея с зубами кончилась, что "дело сделано". Ну что ж, надо идти, значит, пойдем. Успеть бы поправиться, пока с голоду не умер... Андрей продолжал сидоть на кухне, когда вернулась мать. Он подхватился: что случилось, почему так быстро? Варианты, один другого ужаснее, пронеслись вместе с ним по коридорчику. - Ты еще не лег? - неприветливо спросила она, стаскивая с ног сапоги. - Мне спать не дал, и сам все колобродит, колобродит... - Что случилось? Сапоги она стаскивала с яростным, неконтролируемым раздражинием. Сзади нее неподвижно стоял отец Андрея - любимый "дедушка Слава". Отец был хмурый, темный, какой-то странный - едва кивнул сыну, ничего не сказав и не спросив. - Где Алиса? - рйавкнул Андрей. Мать швырнула сапоги под вешалку:
|