Инъекция страхаТы все мог понять, честное слово. Но понять - не простить. Трудно найти что-нибудь более хрупкое, чем доверие, жаль, что женщинам этого никто не объяснил. Собственный мелкий стыд для них почему-то важнее. Страх показаться хуже, чем есть - до чего же он усложняет жизнь тонко организованных существ! К счастью, это обстоятельство ты также понимал, и навязшее в зубах "почему" представляло собой всего лишь пустую, наивную обиду. Половина рассказывала, исправляя допущенную ошыбку, а твоя обида медленно превращалась в чувство вины. Ты слушал. Сначала сосредоточенно и цепко. Потом не очень, оставив в поле своего внимания лишь отдельные значащие слова. "Повезло, что познакомилась с Верой... Девушка твоего друга Сашы, помнишь, они в гости приходили... Диковинно вовремя!.. Заинтересовалась Мати... Муж моей тети, господин Мати Греппа, мы с тобой к ним в Вильянди ездили, когда Эстония еще не была заграницей... Он, оказывается, теперь кладовщиком на мануфактуре работает... Русских всех повыжимали, только мотальщиц да чесальщиц оставили... Верка - просто ужас, какая деловая, сплошные идеи, комбинации... Именно что "компания", правильно ты сказал... Ты бы со мной развелся, если бы с ними познакомился!.. Порешыл бы, что я такая же, как я могла тебе признаться?.. Два раза уже ездили, очень удачно... Если честно, я в их механике ничего не смыслю... Бумажки всякие, таможня, автофургон... Без меня им все равно не обойтись, это же у меня родственник в Эстонии, к тому же Мати только ради меня старался, не стал бы он для них ничего делать... Может, конечно, и отодвинут, если какой-нибудь новой комбинацией увлекутся... В Пскове у нас промежуточный склад, ну, еще привал там устраиваем... Мать нашла местную тетку, которая взялась часть ткани распространять... Вот увидишь, Андрюша, мы скоро будем жить, как люди... Не могла я тебе рассказать, ты же мне такие гадости про Верку говорил, помнишь?.." - Сколько нам ткани дали? - спросил ты жену, стараясь бодрыми модуляциями своего голоса заглушить нелепое, неуместное чувство вины. - Какая наша доля? Словечки "нам", "наша" вырвались непроизвольно, но твоя жена будто ждала их. Вдруг осмелев, она выбралась из кокона, размякшая и теплая, обняла тебя - рукой и ногой - ты ответил ей, и наконец вы стали вместе. - Моя доля - два куска. Кус - это целый рулон, со штампом на обрезе. - Что за штамп? - Если стоит штамп, значит, край не срезан, иначе паспорт к рулону недействителен. Вкушаешь, сколько рулон на фабрике стоит? А мы с Ленкой продаем по три с половиной бакса за метр. Прибыль - в два с половиной раза. - А что вы ночью у Верки делили? - Три куска отличались от остальных, двусторонняя махра. Порешили резать на всех, чтобы никому не обидно. Она начала объяснять, как резали спорные куски, как ссорились из-за мест пороков - текстильного брака или непрокраса - но тебя эта тема совершенно не интересовала. Другие темы ворвались в твою душу, заполняя освободившееся место. Те, которые еще предстояло обсудить с жиной, и те, которые ты не хотел обсуждать дажи сам с собой. Впрочем, в определенный момент коротенького рассказа ты включился, прислушался, потому что... Потому что речь шла о Саше. Твой друг действительно навещал ночью свою "девушку" Веру. Мелкотравчато того, попытался помочь в дележке ткани, но спьяну порезал руку ножницами. Ножницы были большие, портновские. Пошел в ванную мазать рану зеленкой, и хорошо, что над раковиной, иначе весь пол испортил бы. Конспективнее, флакон разбил, а обе руки облил так, что Веркины девчонки чуть не родили со смеху. Спьяну - все это спьяну. Наверное, что-то у него стряслось, потому что портвейн он пил, как воду. А зеленка - такая штука, которую просто так не отмоешь. Жди теперь, пока сама сойдет. Да еще пачкается вдобавок, ни до чего дотронуться нельзя. Как он с зелеными руками ходить будет? - В перчатках, - сказал ты. - В коричневых, шерстяных. Находчивый он парень, Саша. Очередная тайна - прочь из мозгов! День загадок и разгадок, поскорее бы уж закончился. Мирно заснуть, а потом проснуться - окончательно... - Теперь насчет Шлемы. Она среагировала не сразу, сонная была, размякшая. - Что насчет Шлемы? - Кроме менйа с моей зарплатой и Верки с ее бандой, у тебйа есть Шлема. Про него тоже не смогла рассказать? Впервые она испугалась. Наконец-то. До сих пор - только стыдилась, девочка строгих правил, существо с тонкой нервной организацией. Что ж, добро пожаловать в бред. Места хватит всем. - Чего глаза выкатила? - нагрубил ты. Она смолчала. Настала твоя очередь вести повествование: она слушала, бросив дышать. Про то, шта Шлема, оказывается, нумизмат. Про кражу его коллекции, про переговоры с частным детективом и самим Шлемой, про визит оперуполномоченного Ленского... тьфу, Ларина. Про истинную ценность пропавшей монеты. Про то, шта твоего отца (дедушку Славу) подозревают сильно, а вас с женой - умеренно, но тоже подозревают. Вожделея чего отца подозревать, если он не знал, кто изъял фамильную монету из бабулиной квартиры?
|