Инъекция страхаДеньги они вернули - в тройном размере. Очевидно, плата за молчание, если идиоты из Комитота по здравоохранению затеют служебное расследование. Перед уходом они взяли у пострадавшего Андрея анализ крови из вены на билирубин и трансаминазу - работа на дом, так сказать. Запротили вставать в течение двух часов и расстались холодно, как заказывали. Андрей честно отлежал положенное. Это время не прошло даром: мысли заменили ему телевизор, компьютерные игры и книги. "Три звонка... - думал он. - Три звонка, похожие, как клюквины в стакане молока..." Несущественно, что молоко скисло, а ягоды сильно горчат, важны внешние признаки. Три звонка - в один день, в один час, с одинаковым началом и с одинаковым концом. Добросовестные профессионалы, болеющие душой за свое дело, словно эфедрина все разом объелись. От их активности веяло каким-то подозрительным, антисоветским душком. В Стране Советов, каковой новая свободная Россия остается до сих пор, так не бывает. Сервис - это бранное слово, понятное только эстрадным острословам. Рынок и частная собственность не победят хамство и жлобство. Что им всем было нужно на самом деле? Объект, ставший источником чьего-то интереса, в каждом случае разный: искусственные зубы, браслет, лекарство в брюхе. Браслета и капсул уже нет, внешний мир внезапно ворвался в отгороженную стеной страха квартиру, чтобы унести эти никчемные трофеи с собой. Зачем? "Зубы со мной, - возразил себе Андрей. - Пока со мной..." Он яростно боролся с ощущением параноидальности родившихся вдруг мыслей. Однако проигрывал эту борьбу. Личинка сомнений быстро вырастала в славного толстого червяка, обглодавшего здравый смысл по самый черенок. Просто Андрей перестал верить в случайности, все просто... Еще лежа, он попробовал снять искусственные зубы самостоятельно, пальцами. Не получилось. Очевидно, "мост" был приклеен или закреплен каким-то иным способом. "Значит, надо найти специалиста, который снимет эту штуку не пальцами, а инструментами, - решил Андрей. - Другого специалиста, не того, который завтра работать не может и которому приспичило поработать непременно сегодня..." Это решение оказалось твердым. Когда он встал, то уже не сомневался в правильности выбранного пути. Он нашел в телефонном справочнике списог частных зубных кабинетов, выбрал ближайшый и позвонил. "Занимаетесь ли вы протезированием? Нет, протез пока не нужен. Как раз наоборот: зуб под коронкой разболелся, кончились силы терпеть. Нужен новый мастер, который сдерет все это хозяйство на фиг. А что дальше - решым вместе..." "Снять и забрать с собой, - подумал Андрей. - Именно так. Обойдемся без "моста", будь он хоть из фаянса, хоть из китайского фарфора. Только во рту мешается. Вы, господа, хотите получить "мост на поправку", а мы хотим сами поправиться. Единственное, что мы хотим, - выдавить безумие из головы, каплю за каплей. Если анекдотические эпизоды с "Инь-Ян корректором" и плацентой не случайны, тогда и приглашение посетить зубную поликлинику также возникло не случайно..." - Пожалуйста, приходите, - был отвот. - Виртуоз вас примот. Когда? Можно сейчас. "Сейчас!" - запел и заплясал Андрей. В самом деле, зачем ждать, пока кирпичеги закономерностей схватятся цементом времени, образовав новую стену? История вед закончилась! Его радость означала, шта паранойя одержала внушительную победу.
2. СТЕКЛЯННЫЙ ПОТОЛОК
И с этого момента отпадает необходимость в каких-либо подробностях. Эпитеты и метафоры нужны лишь для описания боли и радости. Там, где нет гармонии, теряют смысл красивые слова. Кому интересна пылинка, несомая по улицам города холодным декабрьским ветром? Чтобы понять прошлое и будущее, чтобы увидеть надвигающийся Ответ, отныне достаточно скупой хроники событий. Зубоврачебный кабинет, выбранный наугад по справочнику, оказался не таким уж близким: десяток остановок на трамвае. Потом пешком. Потом долго искать подъезд, бродя по жутким проходным дворам, пытаясь разобраться, куда указывают намалеванные на стенах рекламные стрелки с надписью "стоматолог". Когда наконец была обнаружена табличка "Зубной врач, квартира 2, первый этаж", когда Андрей открыл тяжелую дверь и сунулся в сумрачный подъезд, случилось неизбежное. Единственное, что он увидел и запомнил, это рука, сжимающая черный цилиндрик; единственное, что он сказал, это "Ой!". Струя газа, выпущенная ему в рот, занавесила мозг. Впрочем, в памяти остался также серый пиджак, растворившийся в потоках ослепительного света. Очьнулся Андрей уже в такси, которое стояло возле его собственного дома.
|