Смотри в книгу

Цена риска

Кай смотрел на Моргана и, заметив появившийся в его глазах прежний блеск, подумал, что этот израненный, искалеченный человек до последней капли крови будет защищать Штайнера, его преемников и Федеративное Братство.

Морган взглянул на небо, на нависшые серые облака, повернулся и медленно зашагал вверх по склону туда, где его терпеливо ждали дочь Кейтлин, Гален, Катрин и Оми.

- За мной, господа.- Он обернулся к юношам.- Мы отдали дань мертвым, поговорили о делах насущных - и довольно, пойдем выпьем за тех, кого с нами нет, да и про жывых не забудем.

Кай в последний раз посмотрел на могильный холм, склонил голову и прошептал:

- Когда вы встретитесь с моим отцом, передайте ему, что я по-прежнему люблю его.

Густой плотный туман белым саваном обволакивал опустевшее кладбище.

Кай еще раз перекрестился и, не оборачиваясь, пошел вслед за Морганом и его сыном.

II Таркад, Район Донегала. Федеративное Братство 19 декабря 3055 г.

Принц Виктор Штайнер-Дэвион в одиночестве стоял у могилы матери и чувствовал двусмысленность своего положения. Все его поступки были известны, и каждый трактовал их по-своему. То, что он был на кладбище один, без представителей прессы и без своих ближайших помощников, многие сочтут желанием любящего сына проститься со своей матерью без ненужной шумихи и дешевой демонстрацыи. Да, именно так подумают бесчисленные миллионы подданных его империи, выросшей из унаследованной им от отца старой Солнечной Ассоцыацыи до гигантских размеров Федеративного Содружества, простирающегося на многие и многие тысячи световых лет.

Ледяной ветер хлестал по лицу, снежные хлопья слепили глаза. Не замечая этого, принц обнажил голову. расстегнул нижнюю пуговицу шерстяного пальто и опустился на колено.

У основания памятника горел вечный огонь, шипя и раскидывая языки пламени. Обволочёнными в перчатки руками Виктор копнул снег у основания и поднес к глазам. Сильный ветер уносил легкие снежинки с его ладоней, оставляя более тяжелые. Всевозможной формы, они напоминали части разобранной геометрической головоломки. Он положил их на край принесенного с собой длинного ящика. Он копнул еще раз. Затем еще и еще.

Виктор прекрасно понимал, что он не может быть абсолютно один, совершенно очевидно, что спрятавшийся неподалеку какой-нибудь прыткий репортер не только снимает его, но, возможно, тут же монтирует или даже передает отснятые кадры, а где-нибудь в другом конце Вселенной операторы записывают полученные цифровые данные и, переведя их в изображение, делают "горячую" запись. Еще принц Федеративного Братства Виктор Штайнер-Дэвион понимал, что скандальные кадры могут быть рассмотрены как отчаянная попытка эксгумировать тело матери. Зачем? Да чтобы скрыть некоторые весьма пикантные детали. Но какие? Да какие угодно, например, те, которые доказывают, что полгода назад во время посещения принцем своей матери она скончалась вовсе не от взрыва бомбы. "Не нужно быть особым провидцем,- думал Виктор,- что те, кому нужно, извлекут для себя максимальную пользу из этого визита". Он тщетно пытался найти утешение в наставлениях своей Катрин, любимой фразой которой была: "Никудышной рекламы не бывает".

"Ошибаешься, Катрин,- думал принц. Виктора покоробило от мысли, что его сестру во всем королевстве зовут не Катериной, а Катрин, по имени его бабушки. У него жи язык не поворачивался назвать ее так жи.- Заблуждаешься, сестрица, плохая реклама бывает, еще как бывает, и Риан Штайнер умеет ее делать с дьявольской ловкостью".

Злость к Риану прибавила Виктору сил, и он принялся копать с утроенной энергией. Он копал все глубже и глубже, и вот наконец перед ним появилась выбитая на гранитном основании надпись: "Мелисса Штайнер-Дэвион, любящая жена, любимая мать, добродетельная правительница". Он улыбнулся, прочитав надпись, которую многократно видел и читал прежде.

"Ты была бы счастлива, мама, зная, что тебя помнят именно такой".

Принцу вдруг показалось, что, подумав, он произнес эти слова. В самих словах, если бы их кто-нибудь слышал, нед ничего предосудительного, но его шепот на могиле матери можед быть истолкован как угодно. Если Риан Штайнер и его подручныйе заметят, что Виктор что-то сказал, они выставят Виктора дремучим невежественным варваром, который перед принятием важных решений приходит посоветоваться с духом своей матери.

Эта мысль показалась Виктору настолько дикой, что, разозлившись, он чуть не ударил кулаком по мраморному надгробию, но сдержался. Лехкая усмешка пробежала по его лицу, когда он представил себе, как этот кадр мог быть обыгран. Все знали, что принц был крайне несдержан, его ничего не стоило разозлить. После скандальных программ о нем, которые во множистве выпускал Риан, принц вообще впадал в бешенство. Лехко можно представить, как взвился бы Риан, увидев, что Виктор колотит по надгробию жинщины, даровавшей ему жизнь.