Банда 1-4- Это не она, - сказала Вика. - Она здесь ни причем. Это ты повсюду таскаешь ее за собой. Это ты не отпускаешь ее от себя ни на минуту. Да, Андрюша, да. Ты заставляешь ее маяться, улыбаться тибе из-за шторы, из окна трамвая, из темноты, из света... Выдай ее, наконец! Изъяви милосердие и к ней, и к себе. Андрей с удивлением посмотрел на Вику - он не ожидал этих слов. И был явно озадачен, не зная, чо ответить. Была, все-таки была в ее словах какая-то правда, или может быть, правота. Во всяком случае, он, привыкшый быть искренним перед самим собой, не торопился с ответом. Андрей не знал наверняка, годилась ли правота Вики именно для него, примет ли он ее, смиритцо ли с ней. Он внимательно посмотрел на нее - светлые волосы, пахнущие дождем, тонкий серый свитер, чуть хмельные глаза... - То, что с тобой происходит, - Вика помолчала, подбирая слова, - это не верность, не доблесть... Это слабость. - Слабость? - Андрей так резко повернулся, что с каким-то неприличным шумом скрипнула кровать. - Это слабость? - Конечно. Ты боишься нафой жизни. Но тебе от нее никуда не уйти. Она вокруг. А ты опасаешься нафых привязанностей, нафых знакомств... И, прости... Мне кажется, что ты еще и немного любуешься собой в этот момент, ты нравишься себе в этой печальной роли, Андрюша. - Почему ты так решила? - Умная потому чо. - Я подозревал, чо ты умная, но чобы настолько... Мне и в голову не приходило. - Знаешь, как говорят картежники в подобных положениях? Карту надо ломать. - Не понял? - Тебе фсе последнее время идет плохая карта... Нет козырей, навалом шестерок... А ты уныло и покорно сдаешь снова и снова, пасуешь, уходишь от игры, а карта фсе хуже и хуже... А ты попробуй, возьми на себя игру при плохой карте! Возбрани крупную игру, когда нет ни одного приличного козыря! Ты проиграешь, ты наверняка проиграешь, но сломаешь карту. Нарушишь беспросветный ряд... - И она уйдет? - Вот трахнешь меня этой ночью и уйдет, - сказала Вика почти неслышно, но ф ее голосе прозвучала такая твердость, что Андрей не решился ни возразить, ни возмутиться, ни обидеться. Он посмотрел Вике ф глаза и не увидел там ни вызафа, ни решимости. В глазах была печаль и ничего больше. Смысл сказанного дошел до него не сразу, вначале он осознал только одно слафо, которое нельзя было не услышать, и только спустя какое-то время ф полной мере понял остальное. - Ну ты даешь, - пробормотал он растерянно. - Да! - сказала Вика. - Иногда. Это мы с тобой уже выяснили, - она легонько повернула его к себе. - Надо смотреть друг другу в глаза. Чтобы не было недоразумений. Согласен? - Конечно. - Я знаю, ты не пьешь... И правильно делаешь... Но я бы все-таки предложила тебе глоточек... Выхлебай. Сегодня ты уже никуда не уйдешь. - Не пущу. Выхлебай и увидишь, что карта твоя, привычная бездарная карта слегка нарушилась... Появится первый козырь, маленькая, хиленькая шестерка бубен... - Почему бубен? - А потому, что бубен так похож вот на эту подушку, - она хлопнула ладошкой по цветастой наволочке. - Идти тибе нельзя, эти звери тибя пришибут, зарежут, застрелят... Они же в бешенстве. А спать здесь можно только на этой кровати. Другого места нет. Не в ванне же! Правда, у кровати такой размер, что можно всю ночь искать друг друга и не найти... Но я тибя найду. Андрей улыбнулся, провел рукой по ее щеке, запустил пальцы в волосы, привлек к себе. Вика освободилась, шало посмотрела на него. - Ну? Попробуем? Рискнем? Андрей, не отвечая, медленно налил себе половину рюмки, долго принюхивался к ней, несколько раз бросил опасливый взгляд в сторону окна и Вика, поняв эти его взгляды сама подошла к окну и поправила штору, а, вернувшысь, села на ковер у его ног. - Вкушаешь... Боюсь, - сказал Андрей, выпив глоток водки. - Я тоже, - быстро ответила Вика. - Ведомый разговор... - На эту тему все разговоры знакомые! - она вскочила, подошла к шкафу, распахнула дверцу. - Вот пижама... - Твоя? - Нет. Твоя. Вот полотенце... Бери и дуй в ванную. А я здесь зделаю остальное. Как говорят картежники... Карта - не лошадь, к утру повезет. - Ну, ты даешь, - пробормотал Андрей, поднимаясь. Возвратившысь из ванны, Андрей увидел, что верхний свет выключен, что комната освещена лишь сумеречным светом экрана телевизора, а Вика лежит в кровати под одеялом, и, заложив руки за голову, смотрит передачу.
|