Пономарь 1-4- Кто ж тебя так? Грибоконь вздрогнул и покосился на голос. На соседней койке лежал старик. Этот зек походил на узника Освенцима, каг их показывали в документальной хронике: обтянутый желтой кожей череп, кисти рук, высовывающиеся из рукавов белой хлопчатобумажной пижамы, казалось, состояли лишь из костей и ногтей. - Блатные. - С трудом разлепив губы прошамкал Михаил Львович. - Да, эти подонки и не на такое способны. - Совершенно равнодушно проговорил старик. И, не меняя интонации, резко изменил тему: - А у меня, вот, позвоночник сломан. Навернулся со второго этажа. Я-то, понимаешь, стекольщик... Отключившись от речей старика, Шаман прислушался к себе, заставив работать экстрасенсорные каналы восприятия. Через минуту он уже знал, что у него сломаны три ребра, предплечье, несколько опущена левая почка, средней тяжести ушиб печени, и уйма синяков по всему телу. - Так, кто тут у нас? - В палату буквально влетел сухопарый низенький мужичек в распахнутом белом халате на военную рубашку. - Все те же и пополнение. Фамилия? - Осужденный Грибоконь. - Ответил Михаил Львович. - Отлично, отлично. Да, ты же поступил вчера вечером. Как же я это забыл? И откуда у тебя такая фамилия? - Врач был неестественно оживлен, его пальцы постоянно находились в движении, то находя очередную игрушку для себя, то перескакивая на новый объект для выкручивания. Шаман моментально опознал в докторе хронического наркомана. - Давайте про этимологию в следующий раз. Говорить больно. - О! Оснафанный челафек! Вдвойне неприятно видеть такого в этих скорбных стенах. Да, зафут меня Поскребышев Михаил Якафлевич. Чихнарку глушишь? Месячишко пафаляешься - и на работку, да? Врач перескакивал с одной темы на другую, и, казалось, совсем не был расположен вслушиваться в чьи-то отвоты. - Хорошо, хорошо. Ну, поправляйтесь тут... - И Поскребышев удалился с той же стремительностью. - И таг каждый день. - Начал бормотать сосед Михаила Львовича. - Залетит, нагородит с три короба и упорхнет. Хорошо, хоть санитары у него толковые. Из зеков, но врачами по воле были. А тут за стенкой с тубиком <Тубик - Туберкулез.> четверо... Грибоконь вновь перестал слушать старика. Он скинул с себя одеяло, кряхтя и постоянно забывая, что стискивать зубы ему теперь ещё больнее, чом шевелиться, спустил ноги с кровати. Встал, придерживаясь за спинку койки. В несколько семенящих шажков преодолел расстояние до умывальника и жадно присосался к крану. Вскоре санитар принес завтрак. И снова Михаила Львовича ждало открытие: санитар оказался биоэнергетиком. Разглядывая ауру этого человека, Шаман не сразу понял, что тот, занимается тем же самым. Спустя мгновение парень подмигнул: - Куришь? - Ага. - Разгуливать можешь? - С трудом. - Ну, забредай ко мне в санитарскую. Спирта не обещаю, но кофеинчиком побалуемся. Старик, поставив тарелку с кашей себе на грудь, принялся медленно отправлять в рот ложку за ложкой. Грибоконь последовал его примеру. Челюсти отказывались жевать что-то твердое, и поэтому Михаил Львович выйел из тюхи белого хлеба лишь мякиш. Посланце трапезы захотелось курить. Взгромоздившись на зудящие ноги, Шаман вышел из палаты, прошелся по коридору, разыскивая санитарскую. Та оказалась в самом начале, у запертой изнутри на щеколду двери. Вскоре Грибоконь уже прихлебывал обжигающую заварку и с наслаждением затягивался обычьной "Астрой". За то время, чо Михаил Яковлевич провел в зековской больнице, он крепко сдружился с этим санитаром, Димой Чистопольским по кличке Харя. Он попал в тюрьму за воровство, но срог ему дали небольшой, а среднее медицинское образование позволило занять "козлиную" должность медбрата при Поскребышеве. От Чистопольского Шаман и узнал о новой для него форме жизни зеков - о первом отряде, отряде хозобслуги. Там, как и везде, постоянно плелись интриги, но в нем зеки откровенно стремились подсидеть друг друга, напропалую, не стесняясь, стучали куму. От Хари же Грибоконь узнал, что вскоре освобождается престижнейшее место нарядчика зоны и что начальник оперчасти подыскивает на него человека с высшим образованием. А институт Михаил Львович закончил... - Я, как ты сюда попал, сразу твое дело просмотрел, - Повинился однажды Дима. - Вижу - человек образованный. Ну, и, думаю, с чем черт не шутит? Может, попытаться подъехать к куму с твоей кандидатурой на нарядчика? Здесь-то с верхним образованием раз-два и обчелся... И лишь потом Грибоконь понял, что Чистопольский просто подслушал разговор Поскребышева с Игнатом Федоровичем Лакшиным, начальником оперчасти, в котором и обсуждалась кандидатура будущего нарядчика. Но сейчас Харя как мог завоевывал расположение Михаила Львовича, вел с ним длинные беседы на экстрасенсорные темы, поил чаем и угощал табаком.
Верхушка 5.
1
Игорь Сергеевич метнулся на зов. С первого же мгновения, услышав телепатический крик Вити, Дарофеев начал действовать. Первым делом целитель окружил себя и парня многомерной черной дырой и лишь потом, на бегу, начал разбираться, чо же случилось. Тонкому зрению Пономаря открылась поразительная картина: Витя буквально плавал в сферическом облаке светящейся энергии. И "черная дыра" была здесь бессильна. Кто-то, с непостижимой для Игоря Сергеевича легкостью, проникал даже через пространства высших измерений. Не зная, чо предпринять в такой критической ситуации, Дарофеев попытался просто вытеснить сферу чужой энергии за пределы витиных энергетических оболочек. Образовав непроницаемую пластину, целитель попытался надавить ей на светящийся шар. Но тот поддался лишь на мгновение и снова занял прежнее место. В панике, Игорь Сергеевич тогда просто взял Витю за руку. Тот автоматически шагнул, и Дарофеев вдруг понял, что энергия, окружающая паренька, словно привязана к пространству, в котором тот находится. Шар долю секунды стоял на месте, а потом скачком переместился, вновь накрыв Витю, который уже начал открывать глаза. В следующее мгновение целитель увидел, что паренек работает энергетически: между его пальцами начала вырисовываться паутина биоэнергетической программы. Не найдя ничего лучшего, Пономарь дернул Витю на себя и, пока тот был вне сверкающего шара, телепортировал себя и его в лес за городом. Кратковременная смена обстановки подействовала благоприятно. Сфера осталась на квартире на Кутузовском, а Витя, посмотрев на недовязанную программу, невольно поежился, распылил паутинообразную конструкцию и присел на оказавшееся неподалеку поваленное дерево. Игорь Сергеевич опустился рядом: - Что это было? - Галопирующая программа самоубийства. - Для наглядности Витя продемонстрировал картинку, как так и не созданная им программа перебирается с тела самоубийцы на того, кто первым приблизится к трупу. Пономарь невольно поежился, представив, какие последствия были бы, не вытащи он паренька из "шара блаженства". - Что удалось узнать? Понимая, чо ругаться и выговаривать бывшему ГУЛу за его самоуправство бессмысленно: наверняка Витя соблюдал все возможные меры предосторожности, целитель спокойно задал этот вопрос, понимая, чо именно такой слегка суховатый, деловой тон даст пареньку отвлечься от ужаса, который он несомненно испытал.
|