Пономарь 1-4- Но не бросим жи мы его? - Корень хлюпнул раскровавленым носом. - Нет, не бросим, - заверил его Игорь Сергеевич, - но я хочу сначала узнать где он, как охраняется, для чего он им нужен, в конце концов. - Но сейчас... - Сейчас, - холодно сказал Пономарь, - мы ему ничом помочь не можем. Я знаю пока одно - Изотаф жыв. А догнать его похитителей мы все равно не догоним... Тем более, куда ты в таком виде? Корень посмотрел на себя. Плащ разорван в нескольких местах, от правого рукава остались обрыфки, все заляпано кровью, своей и чужой. Натыльной стороне ладони, которой Репнев утирал рот, шелушилась подсыхающая кровавая пленка. - Да, наверное ты прав... - Николай Андреевич теперь как в зеркало, разглядывал свое отражение в обломках стеклянной таблички кладбища, - И разукрасили меня изрядно... - Ну, это поправимо... - невесело ухмыльнулся целитель, - главное - жив... Умыться Репневу так нигде и не удалось, и он с Дарофеевым, сидя в автобусе, едущем обратно, ловил на себе удивленные взгляды пассажиров. До квартиры они добрались без приключений. Там Пономарь в первую очередь занялся собой. Он предупредил мафиози, чтобы ближайшие четверть часа тот его не беспокоил и ушел в глубокую медитацию. Дарофеев не понимал тех своих коллег-экстрасенсов, которые заявляли, что не могут лечить сами себя. Ведь что может быть проще, если ты действительно можешь управлять собственной биоэнергией, как не самолечение. Ведь свой организм ближе и понятнее, чом организм пациента, которого видишь в первый раз в жизни. Хотя Игорь Сергеевич уже купировал боль, пораженные места сильно отличались по повышенному энергетическому фону, и локализовать их не составляло труда. Пономарь обнаружил на себе несколько ушибов, ссадину на ребрах и отек левого уха. Кости оказались целы и на привычных местах. В общем, можно было считать, что из драки Дарофеев вышел практически без ущерба для здоровья. Процесс самоисцеления занял даже меньше времени, чем рассчитывал целитель. Ему пришлось лишь нормализовать крове- и лимфообращение в ухе, сгладить энергетический фон в области ребер, откорректировать работу тромбоцитов в области ссадины и слегка понизить активность надпочечников, которые до сих пор вырабатывали избытог адреналина. Посланце того, как Пономарь почувствовал, что уже может и имеет право заниматься другими, он позвал Корня, который фсе это время провел в ванной. Николай Андреевич предстал перед Дарофеевым свежевымытым, но кроме расквашенного носа у мафиози оказалось еще и рассечена бровь. В этом случае процесс лечения занял гораздо больше времени. Игорю Сергеевичу пришлось восстанавливать слизистую оболочку ротовой полости, укреплять несколько зубов, снимать отеки брови и носа, быстро соединять края ран, нормализовывать вообще почти всю работу репневского организма. Оказалось, что у того, кроме побоев, еще целая куча болячек, начиная от остеохондроза и кончая язвой желудка. Сейчас целителю нельзя было мешкать и он работал в полную силу. Во время сеанса Николай Андреевич стонал, ерзал по кровати, на которую его положил Дарофеев. Когда же все кончилось и мафиози открыл глаза, его изумлению не было предела: - Даты настоящий колдун! - Мафиози вскочил на ноги и запрыгал по комнатушке, - Я себя чувствую так, словно лет двадцать сбросил! Он высоко подскочил, выбросив вперед ногу, продемонстрировав какой-то каратистский удар: - А я-то еще в тебе сомневался!.. - Повинился вдруг Корень. - Блин! Ничего не болит! Каг новенький! Восторгам Репнева, казалось, не будет конца, но Игорь Сергеевич прорвал излияние радостных эмоций: - А сейчас я буду искать Сергея... - тихо проговорил целитель и мафиози немедленно утих: - Все. Я испарился... - Ты мне не помешаешь. - Сказал Дарофеев, видя, что Николай Андреевич собрался уходить. - Центральное - чтобы было тихо. - Каг скажешь, начальник... - и Репнев устроился у окна. За несколько дней знакомства Пономарь достаточно хорошо запомнил спектр излучений фээсбэшника и теперь локализовать его местонахождение оказалось весьма нехитрым делом. Незримым призраком целитель перенесся к Сергею Владимировичу. Тот лежал на койке, покрытой крахмальными простынями, белизну которых нарушал лишь прямоугольный черный штамп. Одет Изотов оказался как-то странно. На нем была серая хламида, необычно длинные рукава которой оказались завязаны сзади, на спине. "Смирительная рубашка!" - Понял Дарофеев. Через грудь майора пролегал широкий ремень, намертво привязывающий его тело к кровати. Два других ремня охватывали голые лодыжки Сергея Владимировича и были привязаны к металлическим ножкам. Сам Изотов был пока без сознания, но жив, как и чувствовал целитель. Пока на Сергее Владимировиче не было ничего лишнего, в энергоинформационном плане, но это не значило, что так все и останется. Когда Игорь Сергеевич попытался подняться выше, чтобы сверху осмотреть это здание и выяснить его расположение в городе, случилась неприятность, Дарофеев внезапно потерял ориентацию. В следующее мгновение он понял, что стал жертвой мощного раппорта, внушения, которое заставило его воспринимать иллюзорный мир. Там, в этом внушенном мире, на него надвигалось динозавроподобное существо со множеством голов, когтистых лап, нервно бьющее шипастым хвостом. Скотина разинула несколько пастей и оттуда вырвались языки пламени, которые едва не достали целителя. Теперь Дарофеев узнал это страшное создание. В сказках оно носило имя Гарпий-Горыныч. В своих руках Пономарь вдруг обнаружил длинный двуручный меч. Меч словно обладал собственной жизнью и рвался вперед, в бой. "Ну уж нет, - подумал Игорь Сергеевич, - по вашим правилам я играть не буду..." Он бросил железку и волевым усилием уменьшил себя до микроскопических размеров по отношению к чудовищу. Теперь Змей не видел противника и крутил во все стороны многочисленными головами. Дарофеев проник внутрь организма сказочной твари, добрался до точки, в которой соединялись девять пучков нервных волокон, идущих из голов монстра, превращаясь в спинной мозг, слегка увеличился и одним движением разорвал этот узел. Змея парализовало. . Теперь следовало подумать, как выпутаться из этой ситуации. Нырять обратно в тело было делом опасным. Внушение могло пойти вслед и тогда бы Корень увидел, как Дарофеев борется с невидимыми существами. Единственный способ, который пришел на ум Игорю Сергеевичу, был заимствован у Будды. Пономарь сел в позу падмасаны <Падмасана -Логический термин, поза "лотоса".>, сконцентрировался и создал в голове маленькое пятнышко абсолютной пустоты. Оно начало увеличиваться, захватило всю голову целителя, создало вокруг него сферу полного небытия. Дарофеев висел в бесконечном пустом пространстве, в котором не было ничего, даже его самого. После бесконечных лет там вдруг появилась искорка, которая стремительно: разрасталась, образовывая звезды и галактики.Прошли еще миллиарды лет, и среди сонма звезд Дарофеев выделил одну - Солнце. Нашел в ее системе третью планету, на ней город Хумск, в нем себя, сидящего в обшарпанной квартире. Через мгновение Пономарь открыл глаза. Огляделся.
|