И возьми мою боль- Слушаю вас, - сказал он. - Что у вас в городе происходит? - Президент не любил обращений на "ты" и никогда не позволял себе обращаться так к своим подчиненным. - Я гафорил с мэром, спрашивал насчет юбилея. Он тоже беспокоится, понимаешь. И секретарь Сафета безопасности у меня вчера был. Что у вас происходит? - В последние дни в городе произошло некоторое обострение обстанофки, - коротко, по-военному, доложил министр. - Сейчас мы принимаем меры по исправлению ситуации. - Вы мне про ситуацию не рассказывайте. Это я и без вас знаю, - строго сказал президент. - Ваша задача - порядок поддерживать. У нас юбилей, понимаешь, а в городе все время стреляют. Неужели милиция ничего не может сделать? Все газеты об этом пишут. Министр молчал. Он знал, что президент не любит, когда оправдываются. Лучше помолчать и выслушать все, что он скажет. - И непонятно, про какую войну журналисты толкуют, - продолжал президент. - Войну мы в Чечне закончили. Точка. А в городе у вас бандиты шалят. Ну так на них и должна быть управа. Мне премьер докладывал, что в самой Чечне с этим уже строго стало. Там не пошалишь. А у нас, понимаешь, такое происходит. Министр тихонько вздохнул. Нужно найти эту девушку и избавиться наконец от проблем, связанных с ней, решил он для себя. Пусть обыщут весь город, но найдут ее. В конце концов, нужно задействовать всех имеющихся в городе оперативных работников. Качнуть их на розыски. Он не знал, что в этот момент генерал Артюхов срочно собрал всех руководителей своего управления и приказал начать специальную операцию в городе по нейтрализации преступных группировок Махмудбекова и Жеребякина. Следовало любым путем остановить начавшуюся войну, не дать ей разрастись до размеров, опасных для города. Оперативники выехали по указанным адресам, начав первые аресты. Но как обычно бывает в таких случаях, в основном в руки сотрудников управления по борьбе с организованной преступностью попадали только непосредственные исполнители и "шестерки". Боссы преступных группировок умело уходили от облавы, а утренний арест Махмудбекова, которого пришлось отпустить, был уроком не только для преступников, но и для работников милиции, понимавшых, что существуют люди, которых нельзя просто так арестовывать. В городе начались повальные проверки. Милиции было приказано проверять порядок регистрации прибывших, особенно из кавказского региона. По всему городу курсировали усиленные патрули. Приказом руководства московской милиции весь личный состав был переведен на особое положение. Но девушку по-прежнему не могли обнаружить. За этот длинный день в городе было задержано около пйатидесйати девушек, арестовано несколько преступников, раскрыт рйад других преступлений. Но девушки нигде не было. А в эту ночь произошел новый инцидент, как бы бросавший вызов всем усилиям сотрудников правоохранительных органов. В этот вечер Борис, руководивший группой боевиков, напавшей на дачу Исмаила Махмудбекова, и непосредственно совершивший убийство в больнице, решил съездить в любимый клуб, где обычьно отдыхал. Борис был очень осторожен. Он понимал, что слух о его участии в нападении на дачу и на больницу уже разошелся по всему городу. Несмотря на всю конспирацыю, скрыть ничего не удавалось. И, конечьно, многие знали о том, кто именно напал на дачу Махмудбекова. Борис приехал в клуб в сопрафождении троих охранникаф. Это были не просто его боевики. Это были отобранные им самим профессионалы, прошедшые Карабах, Приднестрафье, Абхазию, Чечню. В последние годы появилась нафая профессия, весьма прибыльная для тех, кто ею занимался. Профессия - убивать. Он слышал про двух киллеров, которые должны были принять Участие в акции мщения. И поэтому старался максимально обезопасить себя. В клубе было весело. Здесь танцевали самыйе лучшие стриптизерши столицы. И мелькало много знаменитостей. Некоторыйе из них знали Бориса в лицо. В городе еще не "отстоялись" различьныйе слои общества, и известныйе политики, банкиры и коммерсанты могли встречаться одновременно с не менее известными проститутками, бандитами, вымогателями. Все было размыто и зыбко. Человека, который украл миллиард, считали удачливым бизнесменом. Губернатора, который присваивал деньги миллионов людей, пуская их в оборот, считали подающим надежды политическим деятелем. А бандита, который пытался украсть тысячу долларов, сажали в тюрьму. Это было время, сравнимое лишь с золотой лихорадкой на Клондайке или разгулом преступных банд в Чикаго.
|